Обманчивое сходство

Тэлкот Дианна

Эбби вздохнула, с болью понимая, что стрижка и макияж мало что изменили в ее облике. Любой человек сразу поймет, что она - та самая сестра, которая осталась дома, чтобы помогать на ферме. Работает на общественных началах в библиотеке и даже пошутить толком не умеет.

Та, которую никогда не целовали.

Вплоть до нынешнего дня.

Четыре часа назад.

В косметическом ряду у Вуди.

По ошибке.

Ее губы загорелись при этом воспоминании. Эбби прижала к ним пальцы в попытке заглушить потрясающие ощущения, которые Джек разбудил

в ее теле. Она и не знала, что мужчина способен одним прикосновением вызвать в женщине такие сильные чувства.

Вероятно, мрачно констатировала она, Джек проводит электрический ток.

Эбби прижала ладонь покрепче, словно желая удержать те чудесные прикосновения, сберечь навсегда. Скорее всего, только это и останется ей от встречи с Джеком.

Внезапно ее глаза повлажнели. Она сжала ресницы посильнее, стараясь сохранить достоинство и почти не думая о том, что ее новая тушь может потечь. "Господи Боже, только бы не разреветься. Ведь я же не младенец".

– Эб...

– Я...
– Она кашлянула и шмыгнула носом, чувствуя себя незадачливым боксером, проигравшим в первом же раунде.
– Прости. Ты, должно быть, думаешь, что я кошмарная личность.

– Я так не думаю.

Она не поверила. Сказано в утешение, докторов этому специально учат на уроках психологии.

– Хорошо.

– Но я злюсь на тебя.

– И ты совершенно прав. Мне надо было остановить это представление сразу.
– Эбби глядела вдаль, опасаясь выражения его лица.
– Я сделала это потому.., потому...
– Она растерянно замолчала.

Она не могла этого объяснить. Только не ему.

Горячий сухой ветер налетал на машину, раздувая волосы Эбби и рукава ее блузки. В груди у нее все горело, в голове стучало. Эбби не решалась взглянуть на него, вся сосредоточившись на том, чтобы подавить душевную боль. Она молча смотрела на проносившиеся мимо изгороди из колючей проволоки и на чертополох, растущий в канавах.

Она не могла думать ни о чем, кроме Джека Конроя.

Автоматически отметив снижение скорости, Эбби тут же подумала, что до Купера оставалась миля.

Слишком мало драгоценного времени. Особенно для такой робкой женщины, как она, у которой не хватает отваги объясниться начистоту.

– Это не трудно, - сказал он мягко.
– Просто скажи мне, почему. И мы начнем с чистого листа.

– Я...
– Она дернула плечами, но слова так и не шли.

– Мы делали обычные вещи. Ленч. Поездка на машине. Осмотр дома.

Нет, не обычные, подумала Эбби обреченно. Все, что мне запомнилось навсегда, предназначалось другой. И поцелуй, и мгновения нежной интимности.

– Почему, Эбби? Зачем портить мое возвращение ложью?

– Я не собиралась его портить!

Он недоуменно помолчал пару секунд.

– Ты принял меня за другую и казался таким счастливым, что я просто не могла расстроить тебя.
– Объяснение слетело с кончика ее языка так быстро, что даже удивило ее.
– А ты бы расстроился, это точно.

– Ерунда. Я бы обрадовался

и тебе.

– Не мели чепухи.

– В самом деле, - не сдавался Джек.
– Можешь считать меня кем угодно, но я предпочитаю знать, с кем разговариваю. Лучше бы ты представилась сразу.

– Джек.., послушай...
– Они глядели друг на друга, пока автомобиль потихоньку не остановился.

В этот чудесный момент Эбби запомнила каждую деталь. Его волосы, взъерошенные ветром. Его сжатый рот и сузившиеся глаза. Напряжение, почти непереносимое, сверкало в его синих глазах.

Как открыть ему правду, не опуская глаз?

Эбби предпочла бы пройтись по горячим углям. Правда заключалась в том, что она безнадежно влюблена в него с девятого класса. Он тогда улыбнулся и подмигнул ей, пытаясь вовлечь в безобидную шалость против преподавателя естественных наук. Невозможно же объяснить Джеку, что именно с тех пор в ее душе прочно поселилась мечта о взаимности.

А он, наверное, с ходу заподозрил в ней кандидатку в старые девы с эксцентрическими повадками.

– Ты не знаешь, какая я настоящая, - сказала она мягко и спокойно, не заметив, что ее голос опустился до шепота. Потом она сделала то, о чем мечтала столько времени, - положила свои пальцы на его руку и стала нежно поглаживать. Этот жест, слегка неуклюжий, был полон интимности.
– Ты не знаешь меня, Джек. Вот в чем причина. Этот день не был обыкновенным.

– Почему?

– Потому что, если бы ты знал, что я Эбби, ты бы стал задавать мне обычные вежливые вопросы о моем отце, о сестрах, как делают малознакомые люди. Может, дошло бы и до погоды.
– Она осторожно убрала свою руку.

– Эбби, ты несешь ерунду. Мы могли бы поговорить о...
– Он отвлекся, сосредоточившись на повороте около светофора.
– О, черт, я не знаю, о чем бы мы говорили! Признаю: и не желаю думать об этом!

Несмотря на разочарование, уголки ее рта дрогнули в полуулыбке.

– Ну вот видишь!

– Эб! Это несправедливо.
– Он судорожно сжал рулевое колесо так, что костяшки на пальцах побелели.
– Всякие бывают темы для разговора. О политике. О мировой экономике. О кино... Или я спросил бы тебя о ребятах, с которыми мы вместе учились. Кто остался, кто уехал, кто женился. У кого какие дети. Ну, он приподнял бровь, - этого достаточно?

Эбби медленно, задумчиво покачала головой.

– Нет. Ты кое-что упустил.

– Что?
– Он наконец повернул.

– Меня. Мы бы поговорили обо всем и обо всех.., кроме меня.

Джек был ошарашен. Рот сжался в узкую полоску.

– Но.., но...
– он запнулся, - это же само собой разумеется. Я имею в виду, что ты и я.., мы никогда.., э...

– Я знаю. Это не в упрек тебе, Джек, а в мое оправдание. Встреча и проведенное с тобой время были такими спонтанными и легкими. Я просто не хотела все испортить, открыв тебе правду. Ты думаешь, что и со мной сумел бы побеседовать приятно, а я думаю, что ты отделался бы от меня парой фраз.