Обмани меня
Шрифт:
Его плохо воспитанная человекоядная малина еще не успела как следует отойти после нападения Ярго, а потому не смогла оказать мне должного сопротивления. Хотя, если честно то, когда на меня нападает энтузиазм, вот как сейчас, то мне вообще никто должного сопротивления оказать не способен.
– Ага! – повторила я для пущей острастки.
– Где? – подскочил застигнутый врасплох Козя и испуганно заозирался по сторонам.
– Да прямо тут, - ткнула я пальцем в него и торжественно провозгласила. – Козя, ты мне нужен!
– Само собой, - покивал
– У тебя перо, бумага, сургуч есть? – без приглашения заваливаясь в комнатку.
– Есть, - покивал команданте и запоздало засуетился. – Да ты проходи, не стесняйся. Сейчас поищу.
У главного хозяйственника академии и дом оказался хозяйственным. Прямо очень. Все стены от пола до потолка были забиты разнообразным хламом. На тумбочках, полках, и просто на гвоздиках стояло, лежало и висело все, что только можно себе вообразить. Здесь были маленькие кофейные чашки с блюдечками и поношенные вышитые перчатки, и старые драные тапочки, и кем-то (надеюсь, что не Казимиром) надкусанное печенье, и пыльный дорожный саквояж, и портсигар с двумя поломанными сигаретами, и облезлый веер, и почти пустые румяна, и даже конские стремена, скромно висящие по соседству с блестящей медной сковородой.
– Ну, ничего себе! – присвистнула я, оглядываясь. – И где он столько барахла насобирал?
– Вот, нашел! – неожиданно громко крикнул с порога Козя и тряся пергаментом прошествовал в комнату.
– Ага, - довольно осклабилась я и скомандовала. – Теперь бери перо и садись за стол, будем колдовать!
Команданте деловито расположился за столом и приготовился внимательно слушать.
– Декану факультета магических искусств академии АСПИД, господину Эмильену Каро, - продекламировала я и хозяйственник послушно принялся выводить витиеватые буквы на бумаге.
– От начальника королевского городского сыскного ведомства, господина Римса… - продолжила диктовать я.
Но услышав вторую строчку Козя отложил перо и подозрительно уставился на меня.
– Я не знаю как там у тебя, - начал команданте. – А у нас здесь подобную магию «подделыванием документов» называют.
– Ну, допустим, - нехотя согласилась я. – Но иногда бывают случаи, когда это совершенно необходимо.
– И за это сурово наказывают, - недовольно добавил шуршунчик, сложив лапки на груди.
– Не наказывают, если совсем чуть-чуть и очень осторожно, - вкрадчиво заметила я.
– Нет, я отказываюсь участвовать в обмане декана Каро, - категорично заявил команданте, бросая перо на стол. – Моя совесть мне этого не позволит.
Эх, Козя, как невовремя у тебя совесть проснулась. Видит бог, я хотела обойтись без шантажа, но ты не оставил мне выбора.
– А воровать, значит, у него она тебе позволяет? – едко заметила я, глядя на замершего от испуга зверька с гадким чувством собственного превосходства.
– Откуда ты знаешь? – заметался он по комнате. – Там же никого не было.
– Я видела, как ты взял у него
Шуршунчик засуетился, закрутился волчком, затем вдруг поник и понуро сообщил:
– Не нужна. Я просто ничего не могу с собой поделать. Бывает лапы сами тянутся что-нибудь ухватить. Я даже не успеваю осознать, что происходит…
– Ясно, у тебя клептомания, - со знанием дела заявила я.
– Клёпа – что? – переспросил команданте.
– КЛЕП-ТО-МА-НИ-Я! – четко по слогам повторила ему. – Это болезнь такая, характеризующаяся неосознанной тягой к воровству.
– Ой! Я что, умру? – забеспокоился шуршунчик.
– Не переживай. Проблема скорее психологическая и она точно лечится, - заверила его я. – Я подумаю, как тебе можно помочь. Только сначала отдай, пожалуйста, запонку. Она, наверняка, очень дорогая, нужно вернуть ее хозяину, пока он не хватился.
– А что мы скажем, если он заметит? – уточнил Козя, отдавая мне честно наворованное.
– Не волнуйся, я тебя не выдам, - пообещала я. – Скажу декану, что нашла ее где-нибудь на улице.
Довольный Казимир покивал и великодушно предложил:
– Ладно уж, давай, что там тебе надо написать. Помогу…
Следующие пару часов мы сочиняли письмо от имени главы сыскного управления и подделывали оттиск сургучной печати. Команданте, как и обещал, больше не выпендривался и старательно писал под мою диктовку.
– А почему ты сама не напишешь? – спросил он, в очередной раз переписывая текст.
– Потому что у меня очень плохой почерк, - честно призналась я. – У меня не получится так же красиво.
– Но ведь мой почерк наверняка не похож на этого мистера Римса, - логично заметил хозяйственник.
– Разумеется, но нам этого и не надо. Большие начальники, Козя, сами писем никогда не пишут, а только печать ставят и подписывают. А уж сколько у мистера Римса работников, которые составляют за него письма, мы можем только догадываться, - пояснила я тому.
– Пожалуй, - согласился Козьма, передавая мне исписанный листок с кривой сургучной печатью. – Вот, готово.
Я пробежала по строчкам, удовлетворенно кивнула и скомандовала:
– За мной, Козя, приступаем ко второй части Марлезонского балета.
Глава 6. Стой на своем, даже если оно чужое
По родной академии мы шли почти что чеканным шагом, гордо и не таясь, как и подобает истинным заговорщикам. А чтобы никто из встреченных по дороге адептов и преподавателей не дай бог не заподозрил нас в чем-нибудь хорошем, громко обсуждали недочеты в системе образования факультета магических искусств. Теперь-то каждый, кто нас видел тогда, в последствии мог бы совершенно уверено сказать, что в кабинет к декану Каро мы с Казимиром шли именно за тем, чтобы обсудить этот животрепещущий вопрос и внести свои рацпредложения, а уж никак не затем, чем потом на самом деле там занимались.