Обмани, но люби
Шрифт:
– Синьор сказал, что вы можете спуститься в патио, когда будете готовы, – произнесла она.
Мысль о Леоне заставила сердце Беллы биться сильнее. Она все еще помнила прикосновение его губ, и это наполняло ее неведомым прежде восторгом.
Одевшись и бросив последний взгляд в старинное напольное зеркало, Белла решила, что готова присоединиться к хозяину дома. Одобрит ли он ее наряд? Что, если нет? Насколько это важно для нее?
Поцелуи Леона стали для нее откровением. В тот момент каждый нерв в ее теле наполнился жизнью. То, что он ее
Не желая заставлять Леона ждать, Белла бросила последний взгляд на фотографию, которую поместила на туалетный столик, вышла из комнаты и спустилась вниз, в холл. Она помнила, как пройти в патио, но не успела подойти к застекленной двери, как к ней подбежала большая коричневая собака, приветливо виляя хвостом. Задержавшись, чтобы погладить ее по голове, Белла увидела, что Леон в патио не один.
На руках у него была очаровательная белокурая малышка в розовом сарафанчике и розовых сандаликах, цвет которых резко контрастировал с черной шелковой рубашкой, в которую был одет Леон. Приникшей к его груди девочке было месяцев семь.
Он ходил с ней по двору, что-то приговаривая, снова и снова целуя ее то в щечку, то в шейку. Эта сцена произвела на Беллу такое сильное впечатление, что на глаза ей навернулись жгучие слезы. Каково это – быть настолько любимой…
Белла вздрогнула. Она помнила ощущение этих губ на своих губах. И к своему стыду она тогда очень не хотела, чтобы он останавливался.
Эта девочка – его дочь? Может, она дочь Данта, его брата? Белла мало знала о семье Леона.
Он, видимо, почувствовал ее присутствие, повернулся, и глаза их встретились.
– Вижу, вы успели познакомиться с Руфо. А теперь идите сюда и познакомьтесь с моей дочерью. Это Кончитта.
– Ваша дочь? – удивленно воскликнула Белла. Это, конечно, объясняло нежность, которую он проявлял к ребенку. – Ой, – заворковала она ласково, – ты маленькая красавица. – Белла осторожно дотронулась до ручки малышки, цеплявшейся за рубашку отца. – Я много повидала деток в приюте, но не видела никого с таким нежным личиком и кожей. Ты похожа на фарфоровую куколку. – Она подняла глаза на Леона. – Карие глаза у нее, наверное, от матери?
– Кончитта очень похожа на мою жену.
– Она определенно была красавицей.
Леон поцеловал дочь в лобик:
– Вы, наверное, удивляетесь, что я до сих пор ничего не говорил о своей дочери. Просто мы были заняты более важным вопросом. Я собирался познакомить вас, после того как вы согласитесь приехать ко мне домой и встретиться с Люсианой.
– Вам не в чем оправдываться. Вы сочтете меня очень бесцеремонной, если я спрошу, как погибла ваша жена?
– Нет. Она умерла при родах.
– Ох! Как это ужасно было для нее… для вас… – Белла перевела взгляд на малышку. – Ты потеряла маму? Но такие крошки не должны расти без мамы. Как мне жаль, милая… – У нее задрожал голос. – Но ты, по крайней мере, будешь всегда знать, какая она была, ведь у тебя есть
И Белла непроизвольно поцеловала маленькую ручку, затем подняла глаза на Леона.
– Видимо, были какие-то осложнения при родах?
Он крепче прижал к себе девочку:
– Вскоре после нашей свадьбы у Бенедетты обнаружили туберкулез кожи.
Белла, не сдержавшись, ахнула:
– У нас в приюте им болела одна из сестер.
Леон снова поцеловал головку девочки:
– Отец Бенедетты – его уже нет в живых – содержал собачий питомник в имении моего отца. Мы с ней дружили с детства. Когда я вернулся домой, окончив колледж и проработав некоторое время в банке, мы по-настоящему полюбили друг друга и поженились. Свадьба была скромная, на ней присутствовали только самые близкие. Во время беременности болезнь Бенедетты обострилась. Проявился тромбоз вен одной ноги, до той поры скрытый. Сгусток крови оторвался и попал в легкое. В конечном счете это привело к параличу сердца.
– Ох, Леон…
– Кончитта родилась преждевременно. Было особенно больно, что Бенедетта умерла, так и не успев подержать нашу дочь на руках.
Сердце Беллы сжалось от боли.
– Есть опасность, что Кончитта унаследует эту болезнь?
– Нет. Педиатр сказал, что она здорова. Не всегда заболевание передается ребенку.
– Слава богу! – воскликнула Белла. – Как ей повезло, что у нее есть папа. Девочкам необходимы отцы.
Взгляд Леона проник ей в самую душу.
– Вы считаете, что это возможно – выполнять двойные обязанности? – спросил он резко.
Белла услышала в его голосе уязвимость, и это потрясло ее. Выходит, и у этого загадочного принца, который так жадно целовал ее, есть свои слабости. Драгоценный ангелочек, живая копия женщины, которую он любил и потерял.
– С отцом, который ее любит больше всего на свете, она получит всю любовь, в которой нуждается.
Он крепче прижал к себе дочку:
– Надеюсь, вы правы.
– Я знаю, что это так. Как по-вашему, она испугается, если я ее немного подержу?
– Вообще-то она привыкла только ко мне и моим домочадцам. Хотите рискнуть? – В его голосе не было возражения, только сомнение.
– Да!
По заведенному в приюте порядку старшие дети всегда помогали монахиням нянчить малышей. Белла, не колеблясь, взяла девочку из его сильных рук. Кончитта собралась было заплакать, но Белла закружилась с ней по двору и запела песенку, этим так удивив девочку, что та забыла о слезах и всмотрелась в лицо девушки. Собака побежала за ними. Малышка увидела жемчужные бусы на шее Беллы и схватила их ручками. Белла нежно засмеялась:
– Они тебе нравятся, правда?
Леон попытался осторожно отнять бусы. Белла почувствовала его пальцы на своей коже, но девочка не желала выпускать украшение. После нескольких мгновений ласковой борьбы бусы порвались, и жемчужины раскатились по плитам патио. Руфо с азартом бросился за ними.