Обмани. И они поверят в обман-1
Шрифт:
Я хотела пробудить в нем чувства и хотела чувствовать сама, наслаждаться мигом, не пытаясь понять ни его, ни себя, ни… нас.
Тело Фициона напряглось, грудь застыла, словно он забыл как дышать. Огонек свечи задрожал будто от холода и потух. А я смутилась, неожиданно поймав себя на мысли, что откровенно рассматривала Фициона.
Наира протянула руку. Неяркий огонек, осветив нас мягким светом, ласково лизнул ее пальцы и спрыгнул на белую свечку.
– Может помочь тебе с волосами? – тут же спросила она, поспешив сгладить неловкий момент.
– Спасибо, не надо. Чего доброго спалишь мне шевелюру, –
Обнимая ладонями горячие чашки зеленого чая, на дне которых золотился янтарный мед, мы с наслаждением вдыхали цветочный аромат. Напиток обжигал горло и теплом растекался по телу. На белые блюдца холодного фарфора в тусклом свете свечи одна за другой возвращались чашки и вместе с ними обратно к губам порхали меж красочных цветов расписные бабочки.
– А разве можно сплести меж собой нити любви и темного знания? – нарушила тишину Наира. – Это как соединить свет и тьму, звук и тишину. Не поймите меня не правильно, но вы пытаетесь совместить… несовместимое.
– Считаешь нам это не по силам? – спросил Фиц.
Он выдержит испытание любовью в высшем ее проявлении, пожертвует своим одиночеством. Загвоздка в том, что река нестерпимых мучений поглотит чистую душу его девочки, а потоки крови и боли уничтожат ее невинное тело.
– Выставляя свои чувства напоказ, вы словно отвешиваете этому обществу пощечину! Глупо и в то же время… очень смело! – живо заключила она и улыбнулась нам.
Мне вдруг почудилось, что Бром прилагает усилие, чтобы сдержать улыбку.
– Разве я сказала что-то не так? – недовольно насупилась кареглазая. – Мы ведь тоже сошли с привычной колеи… Поодиночке мы с Бромом довольно сильные маги - все это результат долгих и изнурительных тренировок с тех самых пор как проснулся наш дар. Но мы решили, что этого мало и вознамерились прыгнуть выше головы.
– Ваши действия там, на свалке были предсказуемы, – оборвал Фиц.
– По правде говоря, сейчас мы только учимся сочетать свою силу, – взглянув на Фициона, пробормотала Наира.
Слушая ребят, я пыталась понять: «если у них все хорошо, на кой такие сложности и что призвано дать это так называемое сочетание?» На мой немой вопрос Наира пояснила:
– Зажигая свою кровь, маг огня дает своей энергии выход в физическую реальность. Возьмем за единицу одну огненную силу. Следовательно, два огневика произведут силу равную двум. Так?
Я кивнула.
– А теперь представь, что будет, если соединить мою огненную энергию с энергией Брома. Единение наших энергий позволит нам не удвоить, а утроить наши силы, как бы парадоксально это ни звучало. Мы сможем реализовать наивысший потенциал! – воскликнула Наира и…
– И солнце ярче и небо голубее… Серьезно, если все так сказочно круто, почему большинство предпочитают действовать поодиночке? – спросила я, но ответом мне стали загадочные улыбки троицы.
Наира подхватила ладонь Брома своей так, что ее рука оказалась снизу, взглядом попросив поддержать ее. Рассекая темноту алым светом, с ладони Брома вырвался огненный стебель цветка: чистый огонь, сильный, текучий, но скованный оковами твердой воли. Короткий вдох и Наира задержала дыхание, словно собралась нырять в ледяную воду. На наших глазах, внимая мелодии сердца, она вершила чудо, оживляя белым светом стебелек изнутри.
Фиц среагировал моментально, обернув нас в кокон мертвой магии. Ломаные искры, вонзившиеся в невидимую защиту, лихорадочно тряслись и медленно таяли. Искры опалили стены и скатерть, черными мушками облепили чашки и блюдца. Несколько десятков осыпались на пол и безжизненно затухли.
– Все живы? – пристально осматривая нас, спросил Бром.
– За сервиз влетит, – сокрушенно сказала Наира, и подтянув к себе колени, обхватила их руками.
– Наира, как бы мы не были одарены источником, пока не совпадут биения наших с тобой сердец, мы будем получать пощечины, – утешил подругу Бром.
– Катарина, вот и ответ на твой вопрос, – Наира вернула стул на место, но садиться не стала. – Для мага, повелевающего стихией огня, очень сложно отказаться от собственного «я». Мы замкнуты на себе, а еще нас сдерживает страх, – закончила она и задумчиво потерла щеку.
– Вы боитесь своего огня? – предположила я.
– Ты не перестаешь меня удивлять! Конечно же, нет! Только представь, если у нас получится объединить нашу силу, мы как птицы сумеем вырваться за пределы клетки, на волю, мы будем дышать полной грудью. Это трудно… и это страшно.
После паузы продолжил Бром:
– У нас не будет второго шанса. Если волей судьбы один из нас теряет способность или погибает, оставшийся не в силах совладать с зависимостью, утрачивает смысл жизни и гибнет вслед.
– Ну ты прям как по написанному, – усмехнулась Наира.
Задумавшись над сказанным, я опустила взгляд на ровный ряд можжевеловых бусин, обнимающих мое запястье. В полумраке ночи, который уже не могла рассеять маленькая пуговка свечи, деревянные горошины, обернутые тенью, утратили краски. И все же внимательный взгляд мог подметить одну необъяснимую странность – в бусинах никак не отражался боязливый свет огонька. Еще одна удивительная особенность моей иллюзии. Я попыталась восполнить недостаток, но поняла, что очень устала: глаза слипались, сознание так и норовило соскользнуть в мир грез. Обхватив запястье, я принесла извинения и удалилась, оставив недопитой чашку чая.
Проводив меня взглядом, Фицион продолжил беседу с нашими новыми, столь не похожими на других магами огня.
– В процессе своих тренировок вы портите мой рабочий материал. Вначале я просто убирал зомби с вашей дороги, но игра в салочки мне надоела. Сунетесь в этот район еще раз и я предоставлю вам возможность получить то, зачем пришли.
– Мы тебя услышали, только… вряд ли сможем устоять перед соблазном, – несерьезно бросила Наира. – Видишь ли, сразиться с мертвяком и устранить угрозу - это не только острые ощущения, но и уникальный опыт, который, к сожалению, не приобретешь ни в одной академии.