Обманный Дом

Стоддард Джеймс

В самой глубине кратера зиял круглый раскоп в три фута глубиной и десять футов в поперечнике. В середине он был углублён ещё на два фута. Возле раскопа валялись лопаты и стояли тачки. Хозяин наклонился, расчистил землю. Под ней проступила беломраморная плита.

— Тут что-то твёрдое, — сказал он. — Как камень.

Слой земли над мрамором был тонким, меньше дюйма, и по Приказу графа Эгиса четверо часовых расчистили площадку, на Которой обнаружились четыре квадратные трехфутовые плиты. На каждой в

середине было выбито изображение архангела. В Центре креста зияла двухфутовая яма.

— Вот видите, — сказал лорд Андерсон. — То, что стояло между плитами, исчезло. Вот это они и унесли.

Да. кивнул Хоуп. — Яма невелика, так что украдена, весьма вероятно, ещё одна плита. А может быть, металлический ящик.

Енох, обратился Хозяин к часовщику. — Ты прожил в Доме дольше других. Пик тут был всегда?

Енох пожал плечами.

— Кто знает? Я посещал эту страну ещё до того, как её назвали «Иннмэн», вскоре после того, как Господь наш призвал меня, чтобы я заводил часы в Его Доме. Был ли тут тогда Пик? Могу ли я вспомнить? Это было много столетий назад. Разум не всегда ясно вспоминает. Но вот начертания архангелов на камнях — такие я видел прежде, в других очень важных и значительных местах.

— И все же Пик скрывал эти плиты, — заметил Хоуп. — Анархистам удалось уничтожить гору, но я сомневаюсь, что она была воздвигнута руками людей. Не была ли в таком случае гора предназначена для того, чтобы спрятать эти плиты? А вы говорили, что анархисты не просто вели раскопки, что они засыпали ямы, дабы скрыть дело рук своих.

— Ага, — произнёс Картер, сунув руку поглубже в яму. — Я кое-что нашёл. Он разбросал землю и вынул осколок пяти дюймов длиной и в дюйм толщиной. Лицо Картера приняло странное выражение.

— Что это такое? — спросил Даскин.

— Не знаю, но в нем кроется какая-то сила. Я чувствую, как он вибрирует, словно стремится повести меня к неведомой цели.

— Дай мне подержать, — попросил Даскин. Лорд Андерсон передал осколок брату.

— Я ничего не чувствую, — признался тот. Хозяин поднял брови.

— Правда? Ощущение невероятно сильное.

Все остальные по очереди подержали камень в руках, только Лизбет этого не разрешили, но лишь лорд Андерсон ощущал странное притяжение.

— Видимо, это частица того, что унесли анархисты. Хозяин положил осколок в карман и встал, отряхнул землю с ладоней. Лицо его было мрачно, почти гневно.

— Но что же они такое унесли? — спросила Лизбет, которой; такое выражение лица Хозяина совсем не понравилось.

Однако при взгляде на девочку лорд Андерсон сразу смягчился, взгляд его подобрел.

— И правда, что? Этого мы не знаем. Но что вообще мы знаем наверняка, Лизбет?

Девочка задумчиво посмотрела на плиты и яму на месте недостающей части.

— Что анархисты украли сокровище.

— Верно.

— И

что это значит? — осведомился граф Эгис, — Это означает, что похищено то, что было захоронено под Иннмэн-Пиком, — сказал Хозяин. — И вашей стране, а может быть, и всему Дому, ни за что не стать такими, какими они были прежде, пока похищенное не вернётся на место.

Когда Лизбет на следующее утро спустилась к завтраку, в кухне она обнаружила только Сару и Даскина.

— Привет, — сказала она.

— Доброе утро, малышка.

— Я не малышка. Мне в марте двенадцать исполняется.

— О! Прости.

Даскин улыбнулся девочке, но та не поняла, почему он улыбается.

— А где лорд Андерсон? — спросила она.

— Они с отцом уже позавтракали, — ответила Сара, — и пошли навестить кое-кого из горожан. Хочешь яичницу?

— Да, пожалуйста. А ты почему не пошёл с Хозяином, Даскин?

Даскин скорчил гримасу.

— Чтобы до самого вечера слушать скучные разговоры? Я делаю это, когда приходится, но не слишком это люблю.

Сара отошла к плите и разбила ещё пару яиц на сковороду.

— Однако будучи советником Хозяина, тебе следует научиться всему, чему возможно.

— Кое в чем я помогаю ему лучше других, — сказал Даскин и подмигнул Лизбет. — А Хоуп — он просто кладезь премудрости. Скажите, а повара у вас нет?

Сара слегка покраснела.

— Был, но мы уволили его, когда дела пошли туго. Отец отказывается нанимать нового повара, хотя по закону имеет право воспользоваться для этого государственной казной.

— Он хороший человек. Он всегда состоял в правительстве?

— Чаще он был вне его, — отвечала Сара. — До того как сюда явились анархисты, он был членом Совета Граждан, но впоследствии вышел оттуда в знак протеста против свержения короля и передачи власти Сеттлфросту. Некоторое время отец был очень непопулярен, пока все не начали понимать, что он был прав насчёт анархистов. А потом, после того как Полицейского победили и Сеттлфрост ушёл в отставку, отца выбрали Первым Гражданином. А ты после завтрака присоединишься к брату?

— Нет, не думаю. Так, поброжу, погуляю немного, если вы не возражаете. От государственных дел мне быстро становится скучно.

Сара улыбнулась.

— Наверное, это трудно. Тебе сколько лет? Восемнадцать?

— Почти. Ещё полгода будет семнадцать.

— С возрастом политика будет интересовать тебя больше. Если ты не возражаешь, я тебя оставлю с Лизбет и Арни, а сама присоединюсь к лорду Андерсону и отцу. Мне, напротив, все это очень интересно.

— Нет, я нисколько не против. А во второй половине дня я должен отправиться с Енохом и кем-нибудь из ваших людей в кратер, дабы продолжить раскопки.