Обманщик и его маскарад
Шрифт:
– А вам пусть оно дарует поменьше лицемерия, сэр.
С этими словами жестокосердный пожилой джентльмен удалился.
Пока человек в сером костюме задумчиво стоял в одиночестве, ранее упомянутый молодой священник, проходивший мимо, окинул его взглядом и остановился, словно вдруг что-то вспомнил, а секунду спустя поспешил к нему.
– Прошу прощения, но с недавних пор я повсюду ищу вас.
– Меня? – это прозвучало так изумленно, что было ясно, сколь малое значение он придавал своей особе.
– Да, именно вас. Вам что-нибудь известно о негре, воде бы злосчастном калеке, который находится на борту? Он тот, за кого себя выдает, или же нет?
– Ах, бедный Гинея! Вы тоже
– Значит, вы действительно знаете его, и он достойный человек? Рад слышать, это большое облегчение для меня. Давайте найдем его и посмотрим, что можно сделать.
– Вот еще один пример того, как доверие может оказаться запоздалым. Я сам помог ему высадиться на берег во время последней стоянки, когда увидел его на сходнях. Только помог; у нас не было времени на разговор. Возможно, он не сказал вам, но у него где-то здесь есть родной брат.
– Мне действительно жаль, что я не смог еще раз встретиться с ним, – возможно, даже больше, чем вы можете подумать. Видите ли, вскоре после отплытия из Сент-Луиса он появился на полубаке, где собралась изрядная толпа. Там я увидел его и поверил ему, – причем настолько, что ради убеждения неверующих я откликнулся на его мольбы и отправился искать вас, так как вы находились в перечне имен, которые он назвал и снабдил более или менее внятным описанием. По его словам, эти люди могли поручиться за него. Но после усердных поисков, когда я так и не обнаружил вас и других перечисленных им людей, возникло определенное сомнение. Это сомнение также было подкреплено недоверием, в резкой форме высказанном другим человеком. Полагаю, это было естественно.
– Ха-ха-ха!
Этот смех был больше похож на стон, однако издавший его все же намеревался рассмеяться.
Оба собеседника обернулись, и молодой священник увидел человека с деревянной ногой, мрачно насупленного, словно судья по уголовным делам с горчичным пластырем на спине. В данном случае, горчичник был воспоминанием о недавних хлестких отповедях и пережитом унижении.
– Думаете, я смеялся над вами?
– Тогда над кем же вы смеялись, – или, вернее, пытались смеяться? – требовательно спросил молодой священник, раскрасневшийся от гнева. – Надо мной?
– Ни над вами и ни над кем за тысячу миль вокруг вас. Но наверное, вы этому не поверите.
– Если бы он страдал подозрительностью, то мог бы не поверить, – спокойно вмешался человек в сером костюме. – Один из скудоумных недостатков подозрительного человека состоит в том, что в улыбках или жестах каждого незнакомца он видит нечто оскорбительное для себя, как будто ему показывают голую задницу. В том же ключе, когда подозрительный человек идет по улице, то движение проходящих мимо людей он воспринимает как издевательскую пантомиму и насмешку над ним. Иными словами, подозрительный человек ставит себе подножки на каждом шагу.
– Тот, кто так поступает, в девяти случаях из десяти экономит кожу на подошвах ботинок у других людей, – сказал человек с деревянной ногой, попытавшийся неуклюже пошутить. Но потом он живо повернулся к молодому священнику и снова усмехнулся. – Сейчас вы все еще думаете, будто я смеялся над вами. Я докажу, что вы ошибаетесь, и расскажу, над чем я на самом деле смеялся, – эта история как раз пришла мне на ум.
После этого вступления, он в своем ершистом тоне и с язвительными подробностями, неприятными для повторения, рассказал историю, которая в более доброжелательном варианте могла бы выглядеть следующим образом:
Некий француз из Нью-Орлеана, пожилой человек с более скудным кошельком, нежели со слабыми конечностями, однажды утром посетил театр и был так
Поведав свою историю, человек с деревянной ногой запрокинул голову и издал хриплые, пронзительные звуки, нестерпимые на слух, как струя перегретого пара из паровозного гудка. Удовлетворившись этим, он враскачку зашагал прочь.
– Кто этот зубоскал, – участливо произнес человек в сером, – кто этот насмешник, который даже с правдивыми словами говорит так, что делает правду не менее оскорбительной, чем ложь? [35] Кто он такой?
– Я упоминал о нем как о человеке, кичившемся своим недоверием к негру, – ответил молодой священник, когда пришел в себя. – Короче говоря, это тот самый человек, которому я приписываю причину собственного недоверия. Он утверждал, что Гинея, – это какой-то белый мошенник, выкрашенный под негра. Да, это его собственные слова.
35
Реакция человека в сером на эту «историю внутри истории» предваряет реакции других персонажей. Обманщик, всегда сознающий двусмысленность повествования, под разными обличьями выступает в роли сведущего литературного критика (прим. пер.).
– Невероятно! Он не мог так заблуждаться. Пожалуйста, вы не могли бы вернуть его, чтобы я спросил, правда ли он так думает?
Священник послушался, и, после нескольких кислых возражений, все-таки заставил одноногого мужчину хотя бы ненадолго вернуться. Тогда человек в сером костюме обратился к нему со следующими словами:
– Сэр, этот достопочтенный джентльмен рассказал мне, что вы сочли некоего калеку, бедного негра, хитроумным мошенником. Разумеется, мне известно, что в мире есть люди, которые, за неимением лучших доказательств своего глубокомыслия, находят странное удовольствие в демонстрации злостной подозрительности к ближним, исходя из своих представлений о человеческой природе. Надеюсь, что вы не принадлежите к их числу. Короче говоря, я прошу вас сказать, были ли ваши обвинения в адрес негра высказаны в шутку, а не всерьез. Не будете ли вы так добры объяснить?
– Нет, я не буду так добр. Я буду зол.
– Как пожелаете.
– Так вот: он именно тот, кем я его назвал.
– Белый человек, замаскировавшийся под негра?
– Совершенно верно.
Человек в сером посмотрел на молодого священника и тихо шепнул:
– Думаю, вы представляете этого вашего знакомого очень недоверчивым человеком, но мне кажется, он наделен необыкновенной доверчивостью, – он повернулся к человеку на деревяшке. – Скажите, сэр, вы в самом деле думаете, что белый человек может так ловко изображать негра? Я бы назвал это блестящим актерским талантом.