Обманщик, обманщица
Шрифт:
– Мир изменился. И я тоже. Вдруг почувствовала себя пошловатой с этой крашеной гривой. Но ты против, я вижу.
– Нет, тебе правда идет, – бесстрастно возразил Виктор.
– Ты все врешь.
– Господи, Лиза, ты не можешь заставить меня чувствовать иначе,
Жена вдруг заплакала.
Раньше Виктор кинулся бы ее жалеть, умолял бы о прощении, но сейчас ему было почему-то все равно. Он с досадой подумал о том, что всякий диалог с Лизой невозможен. С ней трудно говорить. И вообще… это же бред. Ну ладно Паола, она еще ребенок, ей простительно чуть что – реветь, а когда взрослая женщина вот так, с ходу начинает заливаться горючими слезами, это бесит. Потому что это запрещенный прием. Это тот самый аргумент, перед которым мужчина бессилен. Это не общение равных. Да это вообще не общение, это манипуляция в чистом виде!
Виктор почувствовал, что еще чуть-чуть, и он взорвется, и тогда станет только хуже.
– Я к Оле… – сорвался он с места.
Схватил пальто с вешалки, спустился вниз. Хотел сесть в машину, но она оказалась «припертой» другим авто. Виктор пожал плечами и вызвал такси. Пока ждал его, позвонил сестре:
– Оля, ты дома? Я сейчас приеду.
– Приезжай, конечно, – вздохнула сестра.
…Оля открыла ему дверь, улыбнулась рассеянно:
– Опять поссорились?
– В этот раз – да. Прости, что беспокою. Ох ты… забыл еды купить. Давай закажу сюда, на дом, доставку. Тебе что-нибудь надо?
– Не знаю. Только
Виктор заказал набор готовых диетических блюд на двоих, обещали привезти в течение часа.
– Ты похудел, я тебе говорила? – печально заметила сестра. – Ты сильно похудел, Витечка…
– Спортом стал заниматься.
– Ты молодец, – вздохнула она. – А я вот хочу поехать в конце апреля в Прагу. Хотя я туда каждый год езжу, уже надоело…
– Нет, это отличная идея. Одна поедешь?
– Ну, как одна, с группой… Витя.
– Да.
– Ты ни о чем не жалеешь? – с тоской спросила Оля.
– Опять! Ты о том, что я мог бы стать великим ученым? Ох… не хочу об этом думать.
Он ушел в свою комнату. Через полчаса позвонили по домофону – привезли заказ. Ели на кухне доставленную еду молча. Вернее, ел Виктор, Оля лишь ковыряла морковную запеканку с выражением недоверия и тоски на лице.
Потом Оля сказала, что ей надо писать очередной отчет, и Виктор опять ушел к себе в комнату, лег на диван. «В сущности, сестра права. И родители были правы. Я не должен был бросать институт. Я профукал собственную жизнь, и мне ли теперь давать советы Поле…»
За стеной переливалось трелями фортепиано. Забавная и одновременно грустная мелодия, напоминающая весенний дождь. Виктор слушал ее завороженно. Непонятно почему, но эта музыка утешала, давала забвение. Ну, смысл переживать из-за сделанных когда-то ошибок? Их уже не исправить, так зачем же рвать сердце…
Конец ознакомительного фрагмента.