Обманщик
Шрифт:
Одновременно с добровольным заточением Келлога в архиве два агента были направлены в Европу: один – в Вену и Франкфурт, другой – в Стокгольм и Хельсинки. У каждого было удостоверение сотрудника Бюро по борьбе с наркотиками и письмо за подписью министра финансов США, в котором он просил руководство банков оказывать сотрудникам бюро всяческое содействие. Совет директоров любого крупного банка приходил в ужас при одной мысли о том, что их банк могли использовать для отмывки денег наркобизнеса, и после недолгого совещания открывал все свои архивы.
Потом
Из первоначально отобранных двадцати с лишним сотрудников ЦРУ, которые служили во Вьетнаме в указанный Орловым период (на всякий случай Келлог расширил его на два года в ту и другую сторону), первые десять кандидатур были быстро отброшены. Другие тоже один за другим постепенно исключались из числа подозреваемых.
Они или не были в определенном месте в определенное время, или не могли выдать нужную информацию, потому что не знали ее, или не могли встретиться со связным, потому что были в это время в другой части света. Все постепенно отсеивались. За исключением одного человека.
Агенты еще не успели вернуться из Европы, а Келлог был уже уверен, что он нашел того, кого искал. Сведения из европейских банков лишь подтвердили его догадки. Келлог собрал все документы и отправился в Джорджтаун – домой к директору ЦРУ.
За три дня до этого Кэлвин Бейли, миссис Бейли и их дочь Клара вылетели из Вашингтона в Лондон. Бейли любил Лондон; в сущности, он давно стал отчаянным англофилом. Его страстью была история Великобритании.
Бейли обожал старинные замки и величественные особняки, построенные в давно минувшие века; он мог часами бродить по прохладным коридорам древних монастырей, аббатств и университетов. Он остановился в Мейфэре, в той квартире, которую ЦРУ содержало специально для визитов важных персон, взял напрокат машину и поехал в Оксфорд, избегая автомагистралей и предпочитая окольный путь по тихим проселочным дорогам. Бейли остановился на ленч у открытой террасы кафе «Булл-эт-Бишем», дубовые балки которой были установлены еще до рождения королевы Елизаветы Первой.
На второй вечер к Бейли заглянул Джо Роут. Здесь он впервые познакомился с поразительно некрасивой миссис Бейли и с восьмилетней Кларой, неуклюжей девочкой в очках, с кривыми зубами и с заплетенными в косы прямыми рыжими волосами. Прежде Роут никогда не видел семью Бейли: Кэлвин не относился к числу тех людей, которых нетрудно представить у постели засыпающего ребенка или на пикнике за городом. Впрочем, в Лондоне Кэлвин Бейли, казалось, частично утратил свою обычную замкнутость, хотя Роут не мог сказать, было это связано с предвкушением только что начавшегося длительного отпуска, с его любимыми операми, концертами
Роуту очень хотелось поделиться с Бейли заботами, свалившимися на его голову после феноменальных признаний Орлова, но директор ЦРУ приказал молчать. Никто, даже Кэлвин Бейли, руководитель отдела специальных проектов, не должен знать – во всяком случае, пока не должен знать. Когда выдвинутые Орловым обвинения будут или опровергнуты, или надежно доказаны, тогда директор соберет руководителей отделов и служб и сам сообщит им то, что сочтет нужным. До тех пор необходимо хранить полное молчание. Люди могут задавать вопросы, но ответов на них они не получат, и уж тем более недопустимо разглашать что-либо по собственной инициативе. Поэтому Джо Роуту пришлось обманывать своего шефа.
Роут сказал Бейли, что опрос Орлова проходит нормально, только теперь более медленными темпами. Это и понятно, ведь Орлов уже выдал всю информацию, которую он хорошо помнил. Теперь проблема заключалась в том, чтобы извлечь из глубин его памяти все мельчайшие детали. Орлов старается сделать все, что от него зависит, британцы им довольны. Теперь снова и снова проверяются уже затронутые проблемы. Это требует много времени, но каждое возвращение к проблеме приносит новые детали – незначительные, но часто очень ценные.
Роут отпил глоток. В этот момент в двери появились Сэм Маккриди и Денис Гонт. Пришлось представлять семью Бейли еще раз – Роут был вынужден признать, что его британский друг отлично подготовился к визиту. Маккриди поздравил Бейли с успехом, имея в виду Орлова, и от имени Интеллидженс Сервис предложил ему целую культурную программу.
Бейли был в восторге от билетов в «Ковент Гарден» и «Глиндборн». Это будут самые запоминающиеся моменты его двенадцатидневного отпуска в Лондоне, сказал он.
– Потом назад в Штаты? – спросил Маккриди.
– Нет, сначала ненадолго в Париж, Зальцбург и Вену, потом домой, – ответил Бейли.
Маккриди кивнул. Оперные театры Зальцбурга и Вены славились во всем мире.
Вечер прошел на удивление непринужденно и даже весело. Грузная миссис Бейли, переваливаясь с ноги на ногу, подавала мужчинам напитки, потом привела Клару попрощаться с гостями – девочке было пора ложиться спать.
Клару представили Гонту и Маккриди. Маккриди улыбнулся, девочка застенчиво улыбнулась в ответ. Не прошло и десяти минут, как она уже заливалась хохотом, наблюдая за его ловкими фокусами.
Маккриди достал из кармана монету, высоко подбросил ее и поймал. Когда девочка разжала его кулак, монеты там не оказалось. Потом Маккриди «достал» монету из левого уха Клары. Девочка взвизгнула от восторга. Миссис Бейли сияла.
– Где вы научились таким штукам? – спросил Бейли.
– Просто это один из моих более достойных талантов, – ответил Маккриди.
Роут молча наблюдал. Интересно, размышлял он, не может ли Маккриди сделать так, чтобы и обвинения Орлова в адрес ЦРУ тоже исчезли, как та монета? Едва ли, решил Роут.