Обмануть пророка

Волков Юрий Григорьевич

И сама пошла навстречу гостям.

Из калитки вылетела визжащая от восторга девчушка и помчалась на встречу. Забравшись к Бабке на руки, она взахлёб рассказывала:

– Мама! Я кролика гладила! И яички собирала! Пойдём, я тебе барашка покажу!

Мила прижимала дочку. Соскучилась.

Пашка включил Дар и намерился полечить плачущего мальчика, его ободранные локти и разбитые коленки. Уставился на ребёнка и… И ничего. Ничего не увидел. Вспомнил, что у детей маленького веса грибница не приживается. Вздохнул огорчённо - ну, что поделаешь?

Придётся пацану самому справляться.

В ограде медпункта устроили натуральный контактный зоопарк. Вся домашняя живность была представлена в полном ассортименте. Та, что покрупнее - детёнышами.

Из дома вышла Таня, с Виталиком на руках, и направилась к пришедшим. Пашка впервые внимательно рассмотрел её. Раньше как-то, так… Есть и есть. А теперь присмотрелся… Небольшого росточка, крепенькая, глазастая, курносая, губастенькая. Шатенка. Симпатичная. Она шла и смотрела на Пашку. Только на него. И на душе как-то потеплело. Бабка незаметно толкнула его в спину и он пошел к женщине с ребёнком. Не нашел ничего лучше чем позвать:

– Иди ко мне, сынок.

И взял на руки мальчика.

Татьяна сначала удивлённо распахнула глаза, а потом понятливо улыбнулась, опустила взгляд, взяла Пашку под руку. Слева пристроилась Бабка с Кристинкой. Семейная идиллия!

Немного побыли с детьми, с полчаса. Забрали нового "портальщика" и пошли обратно в Полис. Там назревало что-то нехорошее, и ситуацию следовало контролировать. Сопровождал их кваз, но не Бекас. Другой. Портал надо было кому-то выключить с этой стороны.

Бабка шла, печально опустив голову и со слезами на глазах.

– Мила, ты чего? Что стряслось?
– заволновался Пашка.

Она отвечала:

– Такое ощущение, будто последний раз Кристю обнимала. Убьют меня, наверно.

Беда покрутила огорчённо головой:

– Не раскисай. А то ещё действительно - убьют.

Пашка сердито отрезал:

– Никого не убьют. Не собирайте что попало.

Глава 22. Комиссия

По территории приюта бежала как ошпаренная Янка.

Бабка рявкнула издалека:

– Стоять!!

Девушка замерла.

– Что случилось? Чего бегаешь, как оглашенная?

– Бабка! Комиссия! Пришли с проверкой!

– Какая ещё комиссия, мать их?

– Вихрова припёрлась. С общественным комитетом по защите прав ребёнка.

– Какая ещё Вихрова, мать её?

– Ну, Алиска, "синие трусы".

– Да ты что! А кто их на территорию пустил?

– Они ворвались… В комиссии одни женщины. Голов десять. Клина побили… Он же интеллигент! Он же не может женщинам ответить…

– Уволю нахрен. Охранник, бля! От баб отбиться не может. Где они?

– В столовой сидят.

– А с ними кто?

– Савва, Короткий, Шило. Эти мужики их быстро успокоили. Сама понимаешь - Шило далеко не джентльмен. Так рыкнул шестиэтажным, что…

– Пошли!

В

столовую Бабка зашла уже совершено спокойной. Вот кто умел держать себя в руках. Ни следа недавних слёз.

Оглядела подскочивших, собирающихся скандалить, баб, развела руками, ласково улыбнулась:

– Баа! Знакомые всё лица. Любительницы лежачего режима работы. Привет, привет. Ну? Как жизнь? Как вчера гульнули? Может - опохмелить?

Женщины слегка растерялись. А главная из них, эффектная брюнетка, та самая "Алиса", весомо заявила:

– Мы, Бабка, общественный комитет по защите прав несовершеннолетних. Мы пришли проверить - насколько гуманно, морально и нравственно тут относятся к детям. Мы требуем предоставить доступ к месту содержания ваших малолетних воспитанников.

– Так… Ладненько… А постановление суда на проведение обыска у вас есть?

Алиса растерялась, но быстро взяла себя в руки.

– Это не обыск. Это проверка.

– Стоп. То есть вы будете переворачивать весь приют в поисках каких-то детишек? И это не обыск? Да ты, Алиска, окстись… И, кроме того, ты лучше вспомни - где ты работала до недавнего времени. И кто вот эти… э-э… женщины.

– Этих женщин мне рекомендовало правительство.

– Ну естественно! Члены правительства их вчера весь день драли как сидоровых коз. А сегодня создали из них комиссию по вопросам морали и нравственности. Да и ты сама, давно ли ушла из притона мамы Жанны?

Всё это Бабка высказывала ласково и приветливо. Она прямо лучилась добротой.

Но прожжённую Алиску вывести из равновесия не так-то просто.

– Это не имеет к делу никакого отношения. Поступил сигнал, что вы содержите в этом "Притоне", ох, извините, "Приюте", малолетних детей и жестоко с ними обращаетесь.

Бабка с умильным выражением лица опровергла:

– Ложь, пиздёжь и провокация. Никаких детей в приюте нет, и никогда небыло. Не пойму - что вы собрались проверять?

Вот такого поворота никто не ожидал. Члены комиссии растерянно запереглядывались, зашушукались. А Алиска возмутилась:

– Как это "нет"? По городу ходят слухи, что у вас тут целый детский сад.

Бабка пододвинула Вихровой стул, сама тоже уселась напротив.

– Алька, обо мне ходит много слухов… Например о том, что я Векселя подвесила на берёзе и скормила его тварям. О том, что банду Гвоздя я прикончила и упаковала в мусорные мешки… А ещё говорят, что мы вчетвером, с моими мужиками, - она показала пальцем, - разгромили "ферму", укокошили уйму народу, а саму крепость сравняли с землёй, и при этом освободили восемьсот человек доноров. Говорят, что Гравёр, вчера, попытался меня переехать и внезапно сошёл с ума. Пошел слух, что сам Ксива обхезался, во время нашего с ним разговора… Да немало обо мне чего рассказывают. Скажу честно, многое из этого - правда. Но вот про детей… Тут откровенная ложь. Теперь вопрос - кто тебе подал эту идею, с проверкой?