Обмануть судьбу
Шрифт:
«Это и подозрительно», — отметил про себя следователь.
А вслух бесстрастно произнес:
— Допустим. А теперь, Тамара Васильевна, давайте вернемся к следующему факту. Вы упомянули о том, что Екатерина Семенова должна была чего-то опасаться.
— Конечно. Недостачи. Я ведь вам уже...
— Да нет, я не об этом. Вы считали, что она не должна была держать эту фотографию на виду. Почему?
— А, вот вы о чем! Так это совсем из
— А все-таки?
Чупрыкина вдруг сердито вскрикнула:
— Кристи, Кристи! Не отгрызай Геннадию Ивановичу шнурок! Место, плохая девочка!
Вздрогнув, Геннадий поджал ноги. Ему не терпелось поскорее закончить разговор и удалиться в свой тихий, чистенький, гигиеничный кабинет, где приходится общаться с убийцами, насильниками и грабителями, но это гораздо безопасней, чем с этим своевольным слюнявым зверем.
— Итак?
— Ну так она же хочет замуж выйти!
— За Грачева?
— Да нет же, за Юрочку.
— Поточнее, пожалуйста. Кто такой Юрочка?
— А! Ну его-то отчество я знаю: Юрий Андреевич. Варламов. Ему нравится, когда его по отчеству называют, вот я и запомнила. Но он не старик, вы не думайте. Он молодой, только важный очень. Замечательная партия. Катюше просто повезло. Сама-то она такая... — Чупрыкина умолкла, подбирая не слишком обидное слово, — простенькая. А Юрочка, видно, из верхов. Образованный и с достатком. Вот я и говорю: Катя, он же сумеет тебя обеспечить, не ходи ты на эту банковскую работу...
Слова сыпались из нее, как орехи из дырявого мешка, и Дементьеву стоило немалого труда не терять нить разговора.
— Так мы насчет фотографии...
— А! Ну ясно же — ревность!
— Ага... Грачев ревновал Екатерину к Варламову?
Вот и дополнительный мотив для убийства: не будь ревности, возможно, дело ограничилось бы простым ограблением, без крови...
— Да нет же! — Чупрыкина подошла к Геннадию с тряпочкой и принялась стирать с его наглаженных брюк собачьи слюни. — Наоборот. Юрочка мог ревновать к Сереже. Он, правда, виду не подавал, сдержанный. Но уж в глубине души-то наверняка... Рассудите сами: если хочешь выскочить замуж, то зачем нервировать жениха? Смысл какой?
— Никакого, — согласился Дементьев. — А скажите, Тамара Васильевна, Грачев был знаком с Варламовым?
— Да уж наверное. Катя без Сережиного совета — ни шагу. Как кто замаячит на ее горизонте — ну, вы понимаете, я имею в виду мужчину, — Катюша тут же к нему: что он скажет? Вроде смотрины устраивает, а Сергей на них — как бы за родителя. Так что как пить дать он Юрочку видел, раз свадьба назначена была. Одобрил, значит.
Вдруг она испуганно схватилась за мокрую голову:
— Ох! А теперь свадьбу придется отложить, да? Вы небось Катюшу долго продержите, пока до конца все не раскопаете? Она где? Неужели в тюрьме?
—
— Вроде он где-то в Перово... — Вдруг Чупрыкина нахмурилась и косо, с подозрением глянула на следователя. Собака, уловив настроение хозяйки, глухо зарычала. — Вы что, собираетесь ему сообщить, что Катя под следствием? Бога побойтесь! Он же ее сразу бросит. Юра такой... респектабельный. Пачкаться с подсудными делами не станет. А Кате двадцать шесть лет, и она мать-одиночка. Думаете, легко женщине в такой ситуации создать семью?
Чупрыкина так разволновалась, что псина, приняв агрессивную позу, явно приготовилась к нападению на обидчика. Дементьев попытался встать, однако догиня преградила ему путь к выходу. Окрики хозяйки на нее уже не действовали: видно, в Кристи заговорила кровь ее королевских предков, возможно участвовавших в травле крупных хищников.
— Я объясню, — сказал напуганный следователь. — Екатерина Петровна, ваша соседка... она не в тюрьме. Она убита.
— Как убита? — тоненьким голоском спросила Чупрыкина, вдруг лишившись своего напористого красноречия. Опустилась на табуретку и протяжно, жалобно заплакала.
Собака отвлеклась от следователя, сочувственно лизнула хозяйку в щеку и, усевшись у ее ног, завыла. Дементьев на цыпочках покинул кухню.
Глава 25
УГОН
Вернувшись в свой родной и любимый следовательский кабинет, Геннадий тут же запросил адрес Юрия Андреевича Варламова, надеясь разузнать у жениха убитой какие-то новые детали о взаимоотношениях кассирши Семеновой с предполагаемым преступником Грачевым.
Варламова, однако, дома не оказалось. Соседи, чьи номера телефонов установить было несложно, сказали: он уехал на конференцию до понедельника.
Но Дементьев не хотел терять времени. Грачев, улизнув прямо из-под носа, задел его за живое, и Геннадию не жаль было потратить на его поиск выходные. Пусть Анжелика поскучает, ничего страшного. Все равно она собиралась в парикмахерскую, делать «химию», а это процедура на весь день.
«Фу, какое неприятное слово — химия, — поморщился следователь. — Что-то в нем есть уголовное, как будто моя Анжелика — условно осужденная. А и вправду, женщина, выйдя замуж за человека моей профессии, наверное, иногда чувствует себя отбывающей наказание. Ночевать не прихожу, в выходные отсутствую. Химия! Кто только придумал так нехорошо обозвать очаровательные женские завитушки. У моей матери, помнится, в ходу было более красивое слово — перманент...»
От размышлений о дамских прическах его оторвала очередная оперативная сводка:
— Геннадий Иванович! Тут заявление об угоне поступило.
— Это не ко мне. Пусть район занимается.
— Район-то район... Да номер угнанного автомобиля — Н 25—50 МО, «Жигули» пятой модели, белого цвета.
— Что?
— ...Зарегистрированы на имя Грачева Сергея Николаевича. Мы потому вам и звоним: машину ведь, кажется, уже нашли?