Обмануть судьбу

Дубровина Татьяна

Надо было ждать его там. Ладно, что теперь горячку пороть? В конце концов, потопчется у запертой двери и поедет к нему. Больше-то мальчику некуда податься.

Юрий пошел на кухню и сварил себе кофе. Настоящая «Бразилия», привозной, не то что в нашей торговле.

Прихлебывая из чашки горячий горьковатый напиток, он сел в кресло и потянулся к телефону.

— Алло. Это я, сынок. У тебя с арифметикой плохо. — Голос у Юрия стал повелительным. — Дневная выручка, как минимум, бывает кусков на пять-шесть больше...

Точность — вежливость королей. Ну, я рад, что ты понятливый. Сегодня и отдашь. Кстати, еще одна работа будет. — Он усмехнулся. — С этим ты и без Негатива справишься.

Ваня вышел из метро и остолбенел. Все вокруг было не так, как тогда, когда они приезжали сюда с мамой и дядей Сережей.

Прямо перед ним стеклянная стена кафе, рядом магазинчик, несколько коммерческих палаток на углу. Люди толпятся на остановке автобуса.

А должен быть сквер, он точно помнит. А в сквере такой памятник странный, железяка покореженная. Мама еще сказала, что это сделал какой-то знаменитый скульптор, вот только он забыл фамилию... Нет, вспомнил. Сидур. Си — нота всяких ДУР! Может, он станцию перепутал?

— Скажите, это метро «Перово»? — спросил он у встречной тети.

— «Перово».

— А где же здесь памятник Сидуру?

— Кому? — удивилась она. — Понятия не имею.

— Дяденька, здесь сквер должен быть, — Ваня решил обращаться к мужчинам. Они понятливее. — И магазин большой стеклянный.

— Универсам? — Прохожий остановился. — Ты не из того выхода вышел. — Он махнул рукой через дорогу. — Вон там, видишь? Вон универсам.

Ваня посмотрел, куда указывал мужчина, и увидел вдали красные, согнутые, словно книжки, дома.

Далеко... Но это точно Юрин дом. Других таких вокруг просто нет.

Мальчик медленно побрел туда, подбадривая себя веселым мотивчиком, на который так здорово ложились знакомые слова.

Ехали медведи

На велосипеде,

А за ними кот

Задом наперед...

Эх, ему бы сейчас велосипед. О! Вот и трамвай появился. Рядом с Юриным домом трамвайная остановка. Значит, он правильно идет...

Зайчики в трамвайчике,

Жаба на метле.

Едут и смеются,

Пряники жуют...

Он бы тоже слопал пряник... Или бабы-Надин пирожок.

Вот и железная раскоряка на постаменте.

Ну а это что такое,

Непонятное, чудное,

С десятью ногами,

С десятью рогами?

Ваня подошел к дому и остановился. Какой же подъезд ему нужен? Где-то в середине... Он растерянно осмотрелся.

Как

они шли с мамой? По тропинке. Тогда еще трава была. Эта тропинка еще видна, плотно утрамбованная посреди раскисшей грязи газона. А она ведет прямо к подъезду.

Мальчик вошел в подъезд и опасливо нажал кнопку лифта. У них в доме лифта не было.

В шахте зажужжало, и стальные двери разъехались в стороны.

Он шагнул. Потянулся к кнопкам. Этаж шестой, это он помнил, ведь ему тоже шесть лет...

Высоко, никак не дотянуться. Он встал на цыпочки... подпрыгнул...

Двери вдруг стали закрываться, и Ваня быстро выскочил из лифта.

Да ну его! Дурацкий дуралей! По лестнице надежнее.

Они бежали по эскалатору, перепрыгивая ступеньки. Страх за судьбу мальчика заставил забыть обо всем. О том, что на Сергея объявлен розыск, что его фото уже в оперативных сводках у всей московской милиции.

Они не скрывались, и что странно — никто ни разу не остановил их.

Сергей по-прежнему таскал с собой пакет с мамиными пирожками. Они оказались как нельзя кстати. То он, то Лина вытаскивали из пакета румяное пышное кулинарное чудо и жадно съедали на ходу.

Милиционеры не обращали на них никакого внимания. Ну едет себе парочка, лопает пирожки. Они больше на «лиц кавказской национальности» поглядывали. Москва опасалась диверсий.

На всякий случай Сергей от метро пошел к универсаму. Смешался с толпой, поджидающей открытия после перерыва.

А Лина — к красному дому-книжке. Через сквер, мимо скульптуры, по тропинке к подъезду — все, как Сергей объяснил.

Она не сказала Сергею, что решила не караулить мальчика у подъезда, а идти прямо к Юрию. Может, Ваня еще у него. Может, она успеет застать его в живых...

Она позвонит сначала соседям, попросит подождать, скажет, что боится. Нет... Она позвонит сразу этому гаду. Она Катина сестра из Подмосковья. Пусть попробует доказать, что это не так. И потребует отдать ей мальчика. Будет громко кричать, что он его похитил. И вот тогда уже позвонит соседям. И в милицию пригрозит заявить.

Да Юрий ей отдаст Ивана, лишь бы не шумела. А если он его уже успел увезти куда-нибудь? К счастью, лифт стоял внизу — не пришлось ждать. Лина поднялась на шестой этаж, повертела головой, соображая, в какой стороне коридора квартира этого гада. И тут...

Стеклянная дверь, ведущая на лестницу, отворилась, и на площадку вышел мальчик. Рыжий, маленький. И ему не надо было поворачиваться спиной, чтобы Лина увидела Микки-Мауса... Она и так все уже разглядела.

— Ваня. Тише.

Она бросилась к нему и прижала палец к губам.

— Ты кто? — спросил он шепотом, включаясь в игру.

— Лина. Я за тобой.

— От мамы? — Он устало вздохнул и посмотрел на знакомую дверь маминого жениха. — А Юра?