Обманутые ожидания
Шрифт:
— Мы еще посмотрим, кто кого!..
Арман снова и снова набирал номер Кристи, горя желанием узнать, где она, и доказать, что все ее обвинения беспочвенны. Он был твердо уверен, что о его свиданиях с Колетт никто не знал, тщательно продуманная им конспирация была многократно опробована и не могла подвести, поэтому готовился отрицать все хоть до посинения, лишь бы не потерять Кристи. Теперь, когда за ним никто не наблюдал, он признался самому себе, что напуган таким оборотом дела. Это было так несвойственно для его довольно холодной натуры, что
Все последние свидания проходили только по ее инициативе, и то потому, что он не мог поверить в исключительность своих отношений с Кристи. Неужто то страстное, жгуче-пламенное ощущение, что он испытывал с невестой, невозможно было повторить ни с какой другой женщиной? Его прагматичному, холодному уму в это не верилось, и при каждом свидании с Колетт он пытался воспроизвести те же чувства, ощутить то же блаженство, что испытывал с Кристи. Но чем больше он сравнивал двух женщин и вспоминал тех, что были у него до помолвки, тем больше убеждался в том, что его невеста уникальна, что ничего подобного у него ни с одной из его весьма сексапильных любовниц не было и, возможно, не будет.
Встречи с Колетт были своего рода проверками его собственных чувств — так сказать, научными опытами. Если бы он знал, что они приведут к потере Кристи, сто раз бы подумал, прежде чем пускаться в подобные авантюры. Но ему даже в голову не приходило, что она что-то узнает и тут же с ним порвет.
Еще раз набрав номер ее сотового телефона, он снова услышал обрыв связи и короткие гудки, как при запрете на входящие звонки от нежелательного лица. Он достал другой телефон и повторил попытку. Результат был тот же самый.
Тогда он позвонил в бухгалтерию «Энтерпрайз глобал» с требованием сообщить ему, когда с карточки Кристи были сняты деньги и где. Помявшись, главный менеджер по финансам не решился отказать сыну владельца компании и попросил его перезвонить через десять минут — нужно выяснить это по банковским проводкам. Через десять минут Арман Гамилтон узнал, что все деньги со счета Кристи сняты в штате Огайо и сам счет закрыт.
Итак, она была в Огайо. Что она там делала? Проезжала мимо или решила там обосноваться? Он не знал, что подумать.
Набрав телефонный номер родителей Кристи, Арман с несвойственным ему стеснением спросил о ней. Взявшая трубку миссис Адамс не сразу поняла, в чем дело. После его путаных объяснений сухо ответила, что Кристи им не звонила, но она, миссис Адамс, всегда знала, что их связь закончится именно этим, уж слишком они разные, и бездушно положила трубку.
После подобного разговора вновь звонить ее родителям было бесполезно — они ничего ему не скажут, даже если и узнают, где их дочь. Теперь он для них тоже персона нон грата, как его отец — для матери.
Арман медленно посмотрел вокруг. Раньше он никогда не замечал, как здесь неуютно. В свое время Мишель предлагала ему заняться интерьером его части дома, но он решил все сделать по-своему. Нанял модного дизайнера, дал ему задание и был даже доволен получившимся убежищем холостяка. Но теперь
Он попытался вспомнить, не говорила ли Кристи что-нибудь об окружающей обстановке, и не смог. Похоже, на эту тему они никогда не говорили. Почему? Неужели она не хотела ничего здесь поменять? Ведь если даже он заметил унылость окружающего великолепия, то уж она-то, с ее тонким восприятием действительности, наверняка была недовольна? Но тогда почему молчала? Не хотела хозяйничать в чужом доме? Чувствовала здесь себя посторонней?
Он впервые пытался понять мотивы поведения собственной невесты — и не мог. То, что в постели им было очень хорошо, никем не оспаривалось, но вот в остальное время… Почему она согласилась на такой вымученный брак? Что ею двигало? Прежде он считал, что ее могли привлекать его финансовые возможности. Ей как обычной молодой женщине хотелось многого, и он вполне мог ей это дать. Но своим решительным уходом она дала ему понять, что деньги в ее жизни не главное. Но тогда что? Возможно ли, чтобы она любила его?
Эта мысль казалась нереальной. Какая любовь возможна в наше прагматичное время? Страсть, похоть, естественные для нормального мужчины со здоровыми рефлексами, были хорошо ему знакомы. Но любовь? Возможно, это исключительно женское чувство? Он и сейчас отчаянно хотел, чтобы Кристи снова была в его постели. И не только постели. Чтобы сидела с ним рядом, говоря милые глупости, или занималась в соседней комнате, а он мог бы, всего лишь повернув голову, видеть ее изящный силуэт. Но вряд ли это любовь. Уж скорее своего рода привычка. Возможно, стоит потерпеть лишь несколько дней — и накал таких обременительных и иссушающих душу страстей рассеется и он снова станет самим собой?
Взгляд упал на лежащую на диване книгу. Он помнил, как еще совсем недавно Кристи готовилась к экзаменам, удобно устроившись на этом диване. Его обдало холодом — неужели она даже защищаться не стала? Неужели известие о его измене настолько выбило ее из колеи? Он почувствовал себя препаршиво. Что уж врать-то самому себе — теперь он горько жалел, что поддался на уговоры Колетт и отправился на это дурацкое свидание. Кто его увидел и когда? И кто заложил? Кто тот предатель, что сломал ему жизнь?
Вполне возможно, он больше никогда и не стал бы изменять Кристи, ведь клятвы у алтаря для него вовсе не пустой звук. Он всегда выполнял свои обещания, и если бы дал обет любви и верности, то наверняка исполнил бы эти клятвы. А Кристи сбежала, даже не дав ему ни одного шанса оправдаться и исправить то, что он натворил.
Но он сможет оправдаться. Докажет всю глупость ее необоснованных подозрений. У Кристи все равно нет никаких доказательств его неверности. Только чьи-то подлые слова. Он поклянется, что никогда ей не изменял, и все вернется на круги своя. Стоит ему только ее обнять, и внутренний огонь, который постоянно тлеет в них обоих, тут же вырвется наружу и захватит их, как это было уже много раз.