Обманутые сердца

Биггз Шерил

* * *

Харкорт держал руки девушки в своих.

– Линн, я чудесно провел сегодняшний вечер. Знаю, мы знакомы не очень давно, но…

Белль нетерпеливо высвободила руки. О чем бы он ни хотел ее попросить, она не желала слушать. И у нее было ужасное предчувствие, что он хочет поцеловать ее перед тем, как пожелать спокойной ночи.

– Харкорт, у меня тоже такое ощущение, кажется, мы знакомы уже несколько лет, – она тихо рассмеялась и, дразня, провела пальцем по его щеке. – Но сейчас умоляю извинить меня. Кажется, сегодня я выпила немного больше вина, чем следовало, и мне немного дурно.

У него вдруг стал очень подавленный вид, словно

Проскауд винил себя за плохое самочувствие Белль.

– Линн, мне так жаль. Если бы я знал…

– Вы ни в чем не виноваты, – она повернулась, открыла дверь и быстро шмыгнула в комнату, снова обернувшись прежде, чем он последовал за ней в номер. – А теперь позвольте мне немного отдохнуть, и завтра утром я буду как новенькая.

– Хорошо. Надеюсь, завтра утром мы отправимся на прогулку, как и планировали?

– Конечно, – она поцеловала кончик указательного пальца и коснулась им его губ. – Спокойной ночи, – Белль закрыла за собой дверь, не дожидаясь, что он скажет дальше, и прислонилась к ней спиной. Она почти не дышала, пока не услышала удаляющиеся по коридору шаги. Пока все идет хорошо.

Белль бросилась к шкафу и принялась перебирать развешанные там платья, наконец нашла то, что искала, – шерстяное серое с черной бархатной отделкой платье для верховой езды. Самое подходящее для того, что она задумала. Белль сбросила нарядное шелковое, в котором ужинала с Харкортом, надела амазонку, связала волосы черной лентой, набросила на плечи черную накидку и выскользнула из комнаты. Не желая, чтобы кто-нибудь заметил ее, воспользовалась задней лестницей и вышла на Рю Руаяль. Было уже поздно, и, за исключением казино, все уже было закрыто. К счастью, городской дом Харкорта Проскауда находился всего лишь в нескольких кварталах и в противоположном от казино направлении. Но если она ничего не найдет, придется придумать способ, как обыскать его дом на плантации. Ей не удалось снова поговорить с Харкортом о «Рыцарях Золотого Круга», но Белль была уверена – если он сам не убивал, то был прекрасно осведомлен о связях Браггетта с «Рыцарями», хотя и пытался это скрыть.

Белль держалась поближе к зданиям, протянувшимися вдоль тротуара. Подальше от залитых лунным светом улиц. Она быстро подошла к дому Харкорта, проскользнула в приоткрытые ворота, обогнула стоявший на дорожке экипаж и оказалась перед входом в дом. Во всех окнах было темно, не доносилось ни звука. Прошло чуть больше часа с тех пор, как Проскауд оставил ее в отеле. У него было более чем достаточно времени, чтобы вернуться домой и лечь спать.

Белль знала, где расположен кабинет хозяина.

Сегодня днем Харкорт приводил ее сюда под предлогом, что забыл свой бумажник. Белль догадывалась – он воспылал желанием снова жениться и с хотел увидеть ее реакцию на свой дом. Белль не разочаровала его, охая и ахая по всякому поводу, и пока Проскауд отлучился, чтобы взять бумажник, проникла в кабинет и открыла задвижку на одной из французских дверей, выходивших во двор.

На удивление, проникнуть в дом не составило никакого труда. Белль прошмыгнула в кабинет и закрыла за собой дверь.

– Слава Богу, сегодня светит луна, – она направилась прямо к письменному столу Харкорта.

Содержимое ящиков не дало никаких результатов – писчая бумага, журналы, чернильницы, коробка сигар и несколько пар очков. В третьем ящике лежал толстый журнал. Белль перелистала его – книга расходов Проскауда на хозяйство и плантацию. В четвертом ящике девушка обнаружила стопку писем, перевязанную лентой. Она вытащила из стопки первое письмо и начала читать. В верхней части страницы красовался тот же знак, что и на печати, найденной в офисе

Томаса Браггетта. Белль разволновалась и сунула письмо в карман накидки. Она уже собиралась обследовать еще один ящик, когда заметила какое-то движение у двери, через которую проникла сама. Затаив дыхание, Белль смотрела, как дверь открылась и в свете луны возник силуэт. Сердце бешено заколотилось, громкими ударами отдаваясь в ушах.

– Какого черта ты здесь делаешь? – прошипел Трекстон.

Облегчение, что она столкнулась не с отвратительным грабителем, готовым обокрасть или даже убить обитателей дома Проскаудов, быстро сменилось приступом гнева.

– Могу задать тебе тот же вопрос, – резко огрызнулась она.

Трекстон вошел в комнату и остановился лицом к лицу с ней.

– Ты пыталась сделать из всех нас дураков, но твоей игре пришел конец. Какие бы цели ты ни преследовала, теперь это в прошлом. Я не знаю, кто ты на самом деле и что…

– Ш-ш… – Белль бросила взгляд на дверь. – Ты не можешь говорить тише?

Черные брови дерзко взметнулись вверх.

– В чем дело, Белль? Боишься, что разбужу твоего любовника?

– Любовника? – изумилась девушка.

– Какую игру ты затеяла? Ограбление? – он посмотрел на открытые ящики стола. – Меня совершенно не интересует Проскауд, но я беспокоюсь за брата. Трейс, кажется, как последний дурак угодил в твои сети, и ты крутишь им, как пожелаешь. Но что касается меня…

Белль снова в ужасе бросила взгляд на дверь, понимая, что он может разбудить Харкорта.

Трекстон вдруг замолчал. Какого черта он распинается перед ней? Ведь с самого первого момента знакомства он хотел уложить ее в постель, и сдерживался только из-за Трейса, но теперь это не имело значения. Она переспала не только с его братом, но и, судя по всему, с Харкортом Проскаудом. По какой другой причине она находится в его доме после полуночи? Старик, наверно, похрапывает в своей спальне, утомленный после занятий любовью. Трекстон хотел Белль с такой силой, как никакую другую женщину в его жизни, и знал – она тоже хочет его.

– Ну, что за черт, – Трекстон схватил Белль за плечи и со всей силы прижал к груди, чтобы ей не удалось вырваться.

Все внимание Белль было обращено на дверь, и она испытала настоящий шок, когда Трекстон неожиданно схватил ее. Белль повернула голову, чтобы посмотреть ему в лицо, готовая сопротивляться, но его рот тут же завладел ее губами, язык ворвался внутрь.

В ту же минуту Белль словно опалило огнем, огненная лава наполнила вены, мышцы, каждую клеточку. Его губы оторвались от ее рта только затем, чтобы ласкать шею, ухо, руки гладили спину, талию и плечи. Его ласки завладели всеми чувствами девушки, поцелуи разрушили все преграды и отмели все сомнения и подозрения, которые все еще существовали в глубине сознания. Ничто в жизни не готовило Белль к встрече с Трекстоном Браггеттом, и ничто в жизни не заставит забыть его.

– Я знал, что ты стерва, – пробормотал Трекстон, продолжая осыпать поцелуями шею Белль.
– Горячая, страстная, жаждущая. Именно так я и думал, – его рот снова нашел ее губы. – Я знал, что ты не та недотрога, которую разыгрываешь из себя перед Трейсом, – Трекстон осыпал поцелуями лицо Белль, и там, где прикасались его губы, словно оставались огненные следы.

Однако слова разрушили чары, околдовавшие Белль, она попыталась оттолкнуть его, вырваться из цепкой хватки. Но в ответ Трекстон еще сильнее стиснул ее в объятиях, еще крепче прижал к себе, так крепко, что даже через ткань амазонки и пышные юбки она могла чувствовать каждую линию, каждый мускул его тела. Его губы снова завладели ее губами, и снова огонь опалил тело.