Обмен убийствами
Шрифт:
– А ты кого-нибудь убивал? – спокойно спросила она, доставая пачку сигарет и предлагая мне.
Я взял сигарету и подождал, пока она даст мне огонька.
– А если и так? – ответил я, надеясь, что она не из тех женщин, кого могли покоробить рассказы нового любовника о том, как он убивал и калечил людей.
Взглянув мне в глаза, она пожала плечами:
– Но ведь это была твоя работа, верно? Ты этому и учился. Впрочем, какая разница.
Значит, мои истории ее не задевали.
Я откинулся на подушку и затянулся сигаретой, а ее пальцы пощекотали волоски у меня внизу живота. Похоже,
– Мне довольно часто приходилось стрелять в людей, и я видел, как многие из них падали, но не могу сказать наверняка, что именно от моей пули. Рядом со мной сражалось множество других. Думаю, пару противников я все-таки выбил. И не горжусь этим.
– Вместе с тем и не винишь себя. Иногда ведь вопрос стоит так: ты или они, верно? – Уголком глаза я видел, что она смотрит на меня.
– Верно. Я вообще ни о чем не жалею. Я стрелял в людей, которые стреляли в меня. Я никогда не убивал намеренно, хотя думаю, они того заслуживали по той или иной причине. Ангелами их никак нельзя было назвать, ни повстанцев из Сьерра-Леоне, ни тех, с кем мне приходилось сталкиваться во время службы.
– А где еще ты побывал?
– Полгода я служил в Конго, три месяца – в Колумбии и несколько недель в Либерии.
– Ну и как, тебе было интересно?
– Не очень. По большей части мы продирались сквозь джунгли, нас постоянно атаковали целые полчища жутких насекомых, и нам грозила опасность подцепить какую-нибудь тропическую болезнь. Самым захватывающим было участие в военных операциях, но это происходило не так уж часто.
– И все-таки это кажется интереснее, чем то, как зарабатывает на жизнь большинство людей.
– Во всяком случае, интереснее, чем продавать стеклопакеты. Меня привлекала возможность применить свои знания и опыт в реальной ситуации, но реальность оказалась гораздо прозаичнее, чем я ожидал.
– Так всегда и бывает, Макс. Неужели ты еще этого не понял?
– Пожалуй, ты права, но дело в том, что и деньги оказались не такие уж большие. Все думают, наемники гребут деньги лопатой, но ничего подобного. Особенно принимая во внимание огромный риск. Джо тоже так считал, поэтому мы и решили основать свою компанию.
– И как она называется?
– Это не я придумал, честно, а он.
Она улыбнулась:
– Ладно уж, говори.
– «Тайгер солюшн».
Она громко расхохоталась:
– Что за дурацкое название?
– Верно, дурацкое, но его предложил Джо, а я не мог придумать ничего лучше, поэтому не стал с ним спорить.
– Ну, Макс, да любое название было бы лучше, чем это. Но все равно, так какое же решение вопроса предлагает ваш тигр?
– Я не знаю.
– Наверное, страшное?
Она продолжала смеяться, и я запустил в нее подушкой. Она пролетела мимо и упала на пол с другой стороны кровати.
– Если тебе доведется встретиться с Джо, можешь поговорить с ним насчет названия. Клянусь, я к этому не имею отношения.
Мы немного помолчали, и хотя мне не очень хотелось заводить этот разговор, но избегать его не было смысла.
– Послушай, Джо дал мне денег, чтобы я смог на время уехать из города, их хватит на какой-то период. Надеюсь, завтра я могу освободить тебя от своего общества.
– Можешь пока
– Очень приятно это слышать, но ты и так уже сделала для меня достаточно много. Не можем же мы все время так жить Мне нужно наконец выйти из дома и глотнуть свежего воздуха не то я сойду с ума.
Она положила руку мне на плечо.
– Уйдешь, когда захочешь, но не раньше. Я тебя не гоню Поверь, ты не доставляешь мне никаких проблем.
Что ж, возразить мне было нечего, жизнь здесь казалась нормальной, если не роскошной. Поэтому я одарил ее благодарной улыбкой и согласился остаться еще на пару дней. Тут в коридоре зазвонил телефон, и она соскочила с кровати. Я смотрел ей вслед и любовался тем, как соблазнительно покачиваются ее крутые ягодицы. На левой у нее была красная татуировка, изображающая маленького чертенка с трезубцем, который смеялся, когда она двигалась. Я тоже улыбнулся.
Вернувшись, она сказала, что звонили из клуба.
– Вечером придется идти на работу.
Она снова забралась в постель, прикурила две сигареты и одну протянула мне. Здорово я устроился. Прекрасная обнаженная женщина закуривает для меня сигарету.
– Опять? Они что, ничего не слышали про закон о труде? Тебе же нужно время от времени отдыхать. А ты не можешь взять больничный?
Я вспомнил, как тоскливо и скучно мне было накануне ночью. Почему-то у Элейн не стояла спутниковая антенна, поэтому выбор программ телевидения был очень ограниченный. Самой пристойной оказалась передача «Знаменитые звезды их глазами», если можно было назвать пристойным выступление какой-то девицы из «Жителей Ист-Энда», [12] которая буквально изуродовала любимую песню моей мамы из репертуара Пэтси Клайн. Мне не хотелось снова подвергаться таким испытаниям.
12
«Мыльная опера» о любви.
– Ты же знаешь, Макс, сейчас неподходящий момент для выходного. Может, через пару деньков.
– А что такого может произойти в «Аркадии»? Особенно теперь, когда Фаулер уже не вернется.
– Там очень тревожная атмосфера, тем более что все, кроме нас с тобой и тех, кто его убил, думают, он вот-вот вернется.
– А Хольцы уже появлялись?
– Нет, и вряд ли появятся, пока там околачивается полиция и допрашивает всех об отравленном швейцаре.
– Но рано или поздно им придется высунуть нос. Эти парни не из тех, кто упустит из рук такой лакомый кусочек, как «Аркадия». Поэтому скоро ты с ними столкнешься и тогда берегись.
Она села и холодно посмотрела на меня, как будто это мне нужно было беречься.
– Приятно видеть, как ты обо мне заботишься, Макс, в самом деле приятно. Но можешь за меня не волноваться. Я знаю, что делаю.
Элейн была вспыльчивой и упрямой, и я не стая с ней спорить, однако она не очень меня убедила. Я почему-то вспомнил, как в Сьерра-Леоне американский командир соседнего с нами наемного подразделения произнес точно такую же фразу, отправляясь в одиночестве на разведку недалеко от алмазных копей Бо, и не вернулся.