Обнаружение цели
Шрифт:
— А, это ты... — без интереса поприветствовал меня главный босс всея Урала, которого за имением слишком большого количества имен у его персоны, все тут уже давно именуют просто: «мистер тень».
С тех пор, как он начал постепенно выползать из кокона совей паутины в мир, от ниток кукол, на свет и в люди, перестав прятаться от всех за чужими спинами... и просто взвалил на себя уж больно большую ответственность для человека, что не желает огласки. Стал слишком значимой фигурой, чтобы иметь возможность не быть известным, слишком часто ситуация стало требовать мгновенных решений, что бы передавать приказы через третьи руки. И пусть, для девяносто девяти и девяти и
— Только не говорите мне, что тот вызов был простой проверкой связи. — ответил я на это, и усмехнувшись, тихонько убрал стеклянные ножи обратно в ножны на бедрах, а то подозрительная тишина в кабинетике меня явно напрягала — Или тем более то, что вы меня вообще не вызывали, а «я сама все себе на придумывала».
— Нет, не скажу. — мотнул он головой, не открывая взгляда от стола, на котором разложилась карта.
Карта России! Большая — метра три в длину! Старенькая! Очень старенькая! Две тысячи первого года! С... кучей-кучной разнообразных пометок! Силы НАТО, силы «северного флота», силы СЮГ — союза южных городов... территории, танки, заводы...
— Наверное, мне не стоит это видеть. — показушно отвернулся я, поняв уровень секретности данной бумажке, разложенной на простом кухонном столе из лакированной сосны. — И мы тут что, одни? Где... другие участники «штаба»? — усмехнулся я припоминая, этих самых основных участников.
В первую очередь своего папашу! Он тут постоянно тусуется, являясь куратором по всем делам связанным с бессмертными.
— Да нет, напротив. Как раз тебе это стоит видеть. — сказал в ответ человек, и нанес простым карандашом в районе Москвы пару непонятных закорючек, не то галочек, не то значков корня — Кому как не тебе?
Кажется, он меня не слушает! Непривычно — обычно этот кадр сама сосредоточенность! Но сегодня видимо, он сосредоточен не на мне, ничтожно жалком, единственном посетители его полутемного кабинета, с единственной слабенькой лампочкой в люстре, а на карте, что эта люстра худо-бедно освещает, свисая почти над самой поверхностью стола.
— А где отец? — решил все же поинтересоваться я, начав оглядываться притворно оглядываться, прекрасно зная, что в этой комнате и спрятаться то негде.
Да, на стенах висят махровые ковры, но за ними не постоишь! Да, есть шкаф, но дверей в нем нет! Еще есть стол... но что-то я сомневаюсь, что отец будет сидеть под нем. И вообще — все это глупо. Что-то мне уже не нравится это «собрание».
— Его тут нет — ответил тень, продолжая что-то выводить на карте, уже под ростовом.
— А... — открыл было я рот, но оказался перебит.
— И знать ему об этом всем необязательно. — отстранился он от карты, отойдя на пол шага прочь, взглянув на ситуацию как бы издалека.
И вернувшись обратно к столу, сдвинул не помещающееся на столешнице полотно карты в сторону, открыв вид на дальневосточную часть страны. Количество пометок в этой части по-настоящему ужасающее.
— Что это? — не сдержался я, увидев огромное количество крестиков и букв «П», что буквально усеяли собой все побережье камчатки.
— Многие знания, многие печали... — философски ответил мужчина, так же как и я мгновение назад, неотрывно смотря на метки — Именно по этому твоего отца тут нет — ему не стоит знать. А тебе — да. — повернул он ко мне своё лицо — Собственно, только тебе и стоит.
— Почему? — слегка опешил я, задав вполне логичный в текущей ситуации вопрос, но мужчина в ответ, почему-то задумался сам.
— Когда-то давно — вздохнув, начал
И он вновь замолчал, внимательно изучая мимику моего лица, пронзительным взглядом своих давно выцветших глаз.
— Ты думаю, понимаешь?
— Не а! — состроил я «дурочку».
— Всё ты понимаешь — помотал он головой, и я ощутил существенный такой укол от давно не посещавшей меня совести.
Наступила тишина, в которой я почувствовал себя совсем неловко, и личности детей, которых я регулярно изображал на различных мероприятиях уже более полугода, зашевелились во мне неприятными тенями, требуя что-нибудь эдакого отчебучить, дабы развеять эту гнетущею тишину. Но вместо того, что бы слушать свою и без того поехавшею крышу, я принялся изучать пометки на карте, расположившиеся прямо на месте тихого океана.
— О, блин... — все же вырвалось что-то против воли, и Тень, обернувшись, мгновенно вычислил, куда я смотрю.
— А. это мелочи — положил он пятерню на Камчатский полуостров — Пара тысяч трупов. Мелочи, по сравнению с тем, что боюсь, будет ждать нас в будущем. — и нанеся еще один крестик на самый мыс острова, принялся двигать карту обратно к центральной части России — я пытался уговорить их отступить или затаится, но они решили стоять до конца.
— Значит, натовцы уже и там обосновались? — припомнил я с десяток букв «н» на дальнем востоке.
— Можно и так сказать. Но проблема не там, проблема здесь — тукнул он в центр европейской части стороны, попав почему-то в Москву — а вернее в том, что будет происходить там всего через неделю! И знаешь, с появлением Нинель, и её превосходной работой по промывки мозгов, я кажется, окончательно утратил веру людям. Ты нужна мне...
— А мне значит, вы доверяете? — усмехнулся я столь странному заявлению.
— Ты не человек. — спокойно, без эмоционально ответил он, и улыбка с моего лица, почему-то как-то сама-собой сползла — А из бессмертных мне выбирать не приходится. Тебя не запугать смертью — разгладил он карту, и вновь склонился над ней, с задумчивым видом — Ты не боишься боли. Ты с ходу можешь найти тех, чьи мозги были промыты.
Да, вот только как насчет моей собственной лояльности? — А, человек? — подумал я, но не озвучил — я и так знаю ответ! У Тени просто нет иного выбора, кроме как мне доверится. Ведь прямо сейчас, он старательно выводит еще одну крохотную букву «Н» прямо в центре нашей страны.
Вот только от него самого, тоже веет силой. Не как от человека, что живет уже не первую жизнь, но и не как от того, чьи мозги были промыты. Как от...
— Ты нужна мне, потому как уже сегодня, будет решаться вопрос державы. — сказал он, вновь заглядывая мне в глаза сверху вниз, стоя рядом, и будучи на целую голову выше — И я не хочу, что бы на собрании смертных, присутствовало больше одного бессмертного.