Обнаружение цели
Шрифт:
— А если все обрушится? — проявил он скептицизм, но при этом серьёзно задумался, как видно тоже услышав и плачь, и стон из указанного мной места — Ладно, попробуем... Эй! — крикнул он уже в сторону работающего недалеко от нас экскаватора — Фю! Стой!
Подбежал к нему, быстро переговорил с машинистом, и, подогнав тяжелую технику поближе, приступили к аккуратному разбору мешанины из бетона и остатков мебели, прикрывающих путь к панели подвала.
А я в этот момент подумал, что ломать возможно ничего и не придется!
Отдушина действительно нашлась, правда не в том месте, откуда шли плачь и стон. Там же, оказалась треснутая панель, с большущим риском, что если её тронуть — все нафиг рухнет! Но и внутрь для разведки меня тоже не пустили — отдушина оказалась довольно большой, и туда полез один из добровольцев-взрослых.
Через несколько минут, изнутри показалось тело. Второе, третье... А вот это вот, и звало меня о помощи... — взглянул я на уже окоченевший труп женщины. И меня аж передёрнуло — только призраков мне на мою голову не хватало!
— Есть выживший! — донеслось из дыры, и разряд тока по телу повторил своё движение в обратном направлении — пронесло!
Но из дыры на руках показался замотанный в тряпье маленькое тельце — ребенок! Грудничок! Который и орать то может только в одном тоне, а не «спасите!» с «помогите!». Еще и изможденный, обессиленный, и вообще уже не способный издавать и звука.
Пора валить, пока чего недоброго окружающие граждане не заподозрили. Из подвала более никто не просит о помощи.
Глава 2 - Поддержка
— Ты где была, Саша!?
Всё-таки потеряли! Что неудивительно — в детскую комнату пришла маман.
— У Кольки Сидорого, с девятого. А потом к Саньке из соседнего заходила... ты знаешь Саньку? — включил я «дурочку» и начал лепетать, заговаривая зубы и косясь на «воспитателя».
Вот только не надо на меня так смотреть, дура! Не пали контору, хуже будет! Для тебя ж стараюсь! А то мать тут такое устроит... фух, поняла-таки!
— А тетю Свету я предупредила, да ведь теть Света?
— Угу — буркнула она, прикрывая журнальчик, о чем-то задумываясь.
Видать решила, что я её и правду предупреждал!
— А потом забежала сюда в туалет, и оставила тут свои кеды. А потом пошла к Нинке со сто второй, ты ведь помнишь её?
Главное запутать! Главное запутать!
— А еще, представляешь, Танькин кот... на меня горшок с цветами уронил! Вот! — показал я матери свои коленки.
— Какой ужас! — вскрикнула она хором со Светой, как видно осознавая — это так просто не отстирывается!
Тем более без горячей воды! А я в душе улыбнулся — прости котейка! Но зато теперь вся грязь руин — легализована!
Десятого числа, когда у людей отошел уже первый шок и единение,
Лицо перекошено, и заклеено огромным куском пластыря. Предположительно — имеет дыру или рану в левой щеке. Левая же рука, замотана в гипс, но что-то мне не верится, что он её просто сломал. Еще и хромает на эту же сторону.
А когда снял куртку и немного разделся — кочегары в котельной похоже «с дубу рухнули», и топят так, что даже с разбитыми окнами и при пятнадцати градусах мороза, в квартире баня - я увидел проступившею сквозь футболку кровь со стороны левого легкого и толстый слой бинтов, намотанных на все тело разом!!!
— Бандитская пуля! — усмехнувшись, ответил он на незаданный вопрос о том, «что это?», «Как», и «откуда?».
И всерьёз отвечать на уже заданный вопрос «что случилось?» от матери, разумеется не стал. Выложил на стол небольшой презент в виде банки тушенки, и изъявил желание в тишине полежать.
Ухмылку я сдержать не смог — соседи вот только-только перестали высказывать друг другу своё мнение по поводу каши вместо мяса, и что-то я сомневаюсь, что стены с этого момента вдруг набрали в массе. И что скандал утих надолго — коньячное «Н.З.» пошло в ход. От того и вернулась дому тишина!
Но отец, уединился с матерью естественно не для того, чтобы просто полежать и даже не во имя продолжения рода! Не с такими травмами. А чтобы втихушку поговорить, без детей и свидетелей! Наивные.
— Президента убили прямо на красной площади — прошептал отец, со стоном ложась на кровать.
— Какой ужас! — воскликнула мать, за что получила «цы» от отца с просьбой быть по тише.
— Министры разбежались быстрее, чем кто-либо что понял. — продолжил отец, и кровать вновь застонала, принимая на себя еще и мать — Они и так-то в половине своей были не в столице, несмотря на объявленное военное положение. Да и не в России вообще, предатели народа. А тут... даже те, кто и был... Хотя парламент взяли штурмом, а в кремль до сих пор удерживают неизвестные, но хорошо вооруженные. И не тот «гоп-стоп», что грабил милицейские участки и закидывал гранатами армейские блокпосты.
— Что же... что же это... происходит? — пролепетала напуганная мать, трясущимся голосом, на гране истерики.
И батя понял, что сболтнул лишнего.
— Ну-ну, всё нормально. Они уже отступают. Страны НАТО высказали опасения текущей ситуацией и выслали миротворческую помощь...
— Думаешь...
— Да... — и столько всего разом в этом слове!
И боль, и отчаянье, глупая надежда, и даже пофигистическое «да похер на всё!».
— Гуманитарку тоже вышлют? — поинтересовалась мать, постепенно возвращая себе бодрость духа.