Обнаженная для герцога

Озерова Татьяна

— Да сдохни ты, наконец! — вскричал Освальд.

Он раскинул руки в стороны, и в нас с Дамианом рванулся разрастающийся огненный шар.

Дамиан повернулся к Освальду спиной, заслоняя меня.

Вдруг я поняла, что мой король стоит, вынуждая меня смотреть себе в глаза, прижимая меня за поясницу, стискивая в кулаке мои волосы на затылке, как раньше, как ему нравилось всегда.

Вокруг нас ревело огненное пламя, опаляя жаром, очень близко к коже, стекая о тончайший щит, но Дамиан стоял, прижимал меня к

себе.

Дамиан улыбнулся.

— Пташка моя, — сказал он, — прилетела ко мне.

Я едва смогла разобрать его слова из-за рёва огненного вихря вокруг окружающей нас тончайшей сферы магического щита.

За его спиной Освальд выкрикивал ругательства, кажется, даже подобрал меч и стал наносить удары в спину Дамиана, пытаясь пробиться сквозь щит.

А я могла только смотреть на него, чувствуя родные руки в волосах и на пояснице, ощущая надёжное сильное тело, смаргивая льющиеся слёзы.

— Я скучал, — сказал Дамиан уже без улыбки, глядя мне прямо в глаза.

Я вдруг поняла, что на мне теперь нет его сетки, вся моя сила свободна, но до последней капельки увязла в его уверенных магических потоках, окутывающих, запутывающих меня бережно и неотвратимо, переплетаясь с моими, присваивая, делая меня частью его самого.

— Очень скучал, — повторил он шёпотом.

Я вдруг обмякла в его руках, прижавшись к нему всем телом, запрокидывая голову.

— Я тебя очень люблю, — дрожащими губами прошептала я.

Он серьёзно ответил:

— И я. Люблю.

Я резко втянула воздух, потянулась к нему, но Дамиан стиснул мои волосы в кулаке, не давая мне двинуться.

— Верь мне! — приказал он и добавил: — и ничего не бойся.

В следующий миг щит прорвался, и я почувствовала, как Дамиан вздрогнул всем телом.

Он подцепил ногой мои щиколотки, сбивая мне равновесие, и упал лицом вниз, увлекая меня под себя, навалившись всей массой.

Я поняла, что он не двигается и не дышит.

— Дамиан!!! — закричала я.

Я задёргалась, пытаясь высвободиться из-под него, но его тяжёлое неподвижное тело плотно прижимало меня к земле.

Вне себя от ужаса, я смотрела на возвышающегося над нами торжествующе скалящегося короля Освальда.

— Жаль, а я так хотел, чтобы он увидел, как ты умрёшь, — со злорадством сказал он, — я ведь видел, как он смотрел на тебя там, в галерее.

Освальд огляделся, и подошёл ближе. Внимательно рассмотрел неподвижного Дамиана.

— Герцог Себастьян, который считал себя самым умным, — произнёс Освальд. — Он же король Дамиан, разгуливающий у меня под носом, думающий, что я ничего не знаю. Как он смотрел на тебя! Прям пожирал тебя глазами! Ещё и жениться тебе предложил. Дурак поймёт, что влюбился тут же.

Освальд расхохотался, пристально глядя на бездыханного Дамиана, лежащего на мне.

— Дурак бы понял. А я не дурак…

Король Освальд

самодовольно вещал, а я лихорадочно пыталась понять, что же мне делать. Как минимум, ничего не бояться — так мне сказал Дамиан.

Мне вспомнились его слова перед расставанием, ещё там, во дворце, когда он отдавал меня Рэналфу под защиту и рассказывал про горный дар.

«У Освальда есть слабое место, самоуверенность».

«Мы давно с Освальдом ведём игры, начали давно, ещё до того, как стали королями. Это хитрый и опасный враг, но я хитрее и опаснее. Веришь мне?».

И сейчас, под неподвижным телом, я прокручивала в голове, как уверенно Дамиан стоял среди ревущего пламени, его приказ «верь мне», и то как он подцепил мои ноги и уронил меня под себя.

Я быстро огляделась. Ближники Дамиана никак не реагировали на смерть своего короля, продолжали ожесточённый бой, расширяя круг, оттесняя врагов от нас всё дальше и дальше.

Король Освальд ничего вокруг не замечал, он продолжал стоять прямо, упиваясь триумфом. Льющимся из него самодовольством можно было бы затопить всех нас, и гору рядом с нами до самой вершины.

— Твой горный дар жалко, но ещё не факт, что он пригоден, — продолжал вещать Освальд. — Король Дамиан мёртв, все шахты и так будут мои. Жаль, что Дамиан умер первым, и не увидел смерть своей возлюбленной, какая была бы месть, какая была бы месть! М-м-м… Впрочем, меня все варианты устраивали. Мёртвая ты, и живой он. Или, когда вы оба мёртвые. Вариант, в котором он мёртвый, а ты живая, меня тоже устраивает.

Освальд пнул Дамиана в бок, спихивая его с меня, он остался лежать вниз лицом. Моё тело опутали невидимые путы, ставя на ноги.

— Я бы тебя поцеловал, — задумчиво рассматривая меня, заявил король Освальд, — но тебе надо помыться. После всех этих лесов, и особенно прикосновений моего старого друга, уже мёртвого друга, тебя надо будет долго отмывать.

Глава 33. Сугроб

Я попыталась что-то сказать, но не могла двинуться.

Говорить я тоже ничего не могла — мешали магические путы, которые я никак не могла порвать.

Вдруг Освальд дёрнулся всем телом, закатил глаза и упал на колени, хватаясь за горло.

Кажется, от творящегося вокруг у меня в голове что-то перемкнуло, но я смотрела почти спокойно, как Освальда всего целиком покрыла изморозь, превратив его в белую статую.

— Как я и говорил, — раздался сзади глухой голос моего Дамиана, — слабым местом короля Освальда была именно самоуверенность пополам с запредельным самодовольством.

Невидимые путы всё ещё были на мне, я не могла ни двинуться, ни обернуться, ни звука издать.

Из-за моей спины вышел король Дамиан, подошёл к ледяной скульптуре, в которую превратился король Освальд.