Обнаженная модель
Шрифт:
Глава 3
На киностудии Туркменфильм упорно ползли слухи: Алты Карлиевсобирается ставить художественный фильм о великом поэте и мыслителе XVIII века Махтумкули. И, как всегда в таких случаях, кинематографисты гадали, кого пригласит мастер к участию в создании новой картины. Его нашумевшая кино-эпопея «Решающий шаг» по одноимённому роману классика туркменской литературы Берды Кирбабаева, с успехом прошла по всем кинотеатрам Советского Союза. Герои фильма Артык, актёр Баба Аннанови героиня Айна, актриса Жанна Смелянская, не сходили с первых полос журналов и газет страны. Успех картины был ошеломляющим. На них,
— Солнечный фильм!
Судьба фильма была решена! Алты Карлиев стал популярным артистом советского кино.
В середине шестидесятых, теперь уже известный режиссёр Алты Карлиев, пригласил меня художником-постановщиком фильма «Махтумкули». Мне повезло! Это была моя первая работа на историческом материале. Шутка ли! Восемнадцатый век. Центральная Азия. Пришлось перелопатить архивные материалы, прочитать историческую литературу, и прежде всего, поэзию великого Махтумкули. Оператор-постановщик Анатолий Карпухин, композитор Нуры Халмамедовуже работали с Карлиевым на фильме «Решающий шаг». Я же был новичком в постановочной группе.
…Юркий «газик» пылил по разбитым просёлочным дорогам. Рядом с шофёром покачивался на сидении Алты Карлиев, мы с оператором сидели за их спинами. Режиссёр то и дело оборачивался к нам и говорил:
— Волёдия! И ты Анатолия!
Так звучали наши имена из его уст.
— Нет, вы посмотрите, какой пейзаж! А горы… вот красные, вот чёрные, словно смоль, а та, дальняя гряда — синяя. Сними — не поверят, скажут, художники раскрасили!
Затем он просил шофёра остановить машину и первым устремлялся на высокий холм. Мы карабкались следом, ловя себя на том, что режиссёр, в свои шестьдесят, легче нас справляется с вершинами.
Выбору натуры для съёмок фильма «Махтумкули» Алты Карлиев уделял большое внимание. Он считал, что настроение кадру придаёт пейзаж, помогающий зрителю поверить в происходящее.
— Актёр должен вписаться в пейзаж.
Так любил говорить один из любимейших актёров и режиссёров Туркмении. В поисках натуры и прошли мои первые дни совместной работы с Алты Карлиевым. Потянулись дни создания режиссёрского сценария. Каждое утро режиссёр, оператор, художник и редактор фильма, Фрида Таирова собирались в одной из комнат киностудии, а иногда в кабинете Алты Карлиева, он в то время был министром кинематографии республики. В жарких спорах кадр за кадром, «складывали» будущий фильм — пока на бумаге. Я, по ходу, рисовал экспликацию.
В Карлиеве меня всегда поражало его глубокое знание родной земли, быта и фольклора своего народа. Не всегда мои рисунки совпадали с замыслом режиссёра или оператора. Тогда начинался жаркий спор, каждый отстаивал свою правоту, но в конце всё заканчивалось компромиссом. Иногда режиссёр хватал карандаш и пытался вносить свои поправки в мои рисунки, что вызывало улыбки оператора и редактора.
Выросший в тедженском ауле, Алты Карлиев безупречно знал весь народный уклад, детали быта. Он по всем правилам и со знанием дела седлал коней, вьючил верблюдов, учил актёров, как должен сидеть джигит в седле.
Помню и такой случай: на Каспии разыгрался шторм, ветер крепчал с каждой минутой. Вдруг, на глазах у съёмочной группы, начала падать пятнадцатиметровая мачта «корабля». Режиссёр первым бросился спасать мою декорацию, увлекая за собой остальных членов съёмочной группы. По грудь в ледяной воде, вцепившись в крепёжные канаты, люди противостояли стихии. Они знали, что если декорацию разрушит штормовая волна, на восстановление её понадобятся недели. Ещё усилие, и мачта намертво закреплена. Все облегчённо вздохнули…
Но съёмка остановилась — небо затянуло тучами. Режиссёр стал похож на человека, у которого отняли всё, и понял я, что значит для художника вынужденный простой, понял, когда увидел осунувшееся, посеревшее лицо Алты-ага. Прошло несколько мучительных дней ожидания. И вот снова яркое солнце осветило побережье, море засверкало мириадами солнечных бликов. Ветер разогнал тучи, и на фоне лазурного неба заметались с радостными криками чайки.
Режиссёр, сияющий, помолодевший, с жаром принялся за работу.
На побережье Каспийского моря, в районе посёлка Джанга, по моему эскизу, была построена декорация старинного рыбацкого аула. Домики на сваях, кочевые кибитки, тандыры, для выпечки чурека, рядом связки сухого саксаула, загоны для скота, торчащие из песка вёсла с натянутыми для просушки рыбацкими сетями, сверкающими на солнце рыбьей чешуёй, гирлянды вяленой рыбы, висящие между свай домов, чёрно-смоляные рыбацкие остроносые лодки — таймуны на фоне ослепительно белого песка. И над всем этим возвышается сторожевая башня из почерневших от времени и морского бриза брёвен.
Истекали последние дни осени. В ожидании солнца, актёры грелись у костров или ютились в тёплом салоне «тонвагена» — пристанище звукооператора Сапара Молланиязова.
Алты Карлиев неутомимый труженик и большой фантазёр. В гостинице Красноводска, где мы жили, он каждый день, в половине шестого утра будил нас:
— Волёдия и Анатолия, я жду вас в машине.
Мы полусонные, проклиная всё на свете, садились в «газик» и выезжали на побережье Каспийского моря искать натуру для будущих эпизодов фильма. Порой режиссёр находил такие места, что диву даёшься, до чего интересна съёмочная точка. И ругаешь себя: сколько раз бродил здесь и не замечал великолепный кадр. Но случались и курьёзы. Карлиев порой одно и то же место выбирал несколько раз, и просил оператора установить камеру. Карпухин, подмигнув мне, говорил:
— Алты Карлиевич! Этот пейзаж мы уже снимали.
Начинался затяжной спор, арбитром которого невольно становился я. Карлиев, с надеждой глядя на меня:
— Пусть Волёдия нас рассудит.
Приговор не всегда склонялся в пользу режиссёра. В таких случаях он замолкал, но ненадолго, и мы дружно продолжали работать.
Съёмки подходили к завершению. Оставалось только отснять трюковые эпизоды. Директор фильма, Атабаллы Мурадов, большой, грузный, но удивительно лёгкий на подъём человек, улыбчивый и тонко понимающий юмор, обращаясь к группе, сказал: