Обнаженное солнце (сборник)
Шрифт:
— А что в этом ящике? — спросила прелестная блондинка.
— Путешествие во времени, — объяснил доктор Хемингуэй, — эта машина переносит вещи через время.
— А теперь смотрите, — сказал физик Джиллис. Он взял черный докторский чемоданчик доктора Хемингуэя, положил его на ящик, нажал кнопку — и чемоданчик исчез.
— Ну и ну, — сказал доктор Хемингуэй, — вот красоти ща А теперь верните мне мой чемоданчик.
— Дело в том, — сказал доктор Джиллис, — что оттуда ничего не возвращается. Я уже пробовал. Наверное, этот балбес Майк чего-то напутал.
Все гости, за исключением
Завтра же доктор Хемингуэй потребовал у своего опекуна Эла другой чемоданчик и опять ему стали подвластны тонзиллэктомия, аппендэктомия, самые трудные роды и всевозможные болезни. Эл пожурил доктора за пропавший чемоданчик, но так как доктор не мог толком объяснить, при каких обстоятельствах чемоданчик исчез, его не хватились и…
Ночные кошмары сменили кошмары дневные. С трудом разодрав слипшиеся веки, доктор Фулл обнаружил, что сидит в углу своей комнаты. Неподалеку раздавалась барабанная дробь. Доктор продрог и окоченел. Кинув невзначай взгляд на свои ноги, доктор Фулл хрипло захохотал: барабанную дробь выбивала его левая пятка, часто ударявшая по голым доскам пола. Белая горячка не за горами, хладнокровно подумал доктор и утер рот окровавленными пальцами.
“А что еще за история с девчонкой?” — попытался вспомнить доктор. — Ах, да, он должен был лечить какого-то ребенка”. Но тут взгляд доктора упал на черный чемоданчик, стоявший посреди комнаты, и он забыл про девчонку.
“Что за черт, — удивился доктор Фулл, — да ведь я заложил свой чемоданчик еще два года назад!” Он протянул руку к чемоданчику и тут же понял, что у него в комнате очутился чужой чемоданчик. Как он мог сюда попасть, доктор не понимал. Едва доктор дотронулся до замка, крышка чемоданчика распахнулась и перед ним предстали инструменты и лекарства, длинными рядами теснившиеся по всем четырем стенам чемоданчика. В открытом виде чемоданчик был куда больше, чем в закрытом. Доктор не понимал, как чемоданчик становится таким компактным, но потом решил, что в его конструкции какой-то фокус. В его времена… а, впрочем, раз так, в ломбарде за него дадут дороже, радостно подумал доктор.
Тряхну-ка я стариной, решил доктор Фулл, и посмотрю инструменты, а потом уж снесу их ростовщику. Многие из инструментов он видел впервые — видно, он порядочно отстал. Из чемоданчика выглядывали какие-то штуки с лезвиями, пинцеты, крючки, иглы, кетгут, шприцы. Вот и отлично, обрадовался доктор, шприцы можно отдельно сбыть наркоманам.
Пора идти, решил доктор, и попытался было закрыть чемоданчик. Чемоданчик не хотел закрываться. Тут доктор нечаянно задел замок, и чемоданчик захлопнулся сам собой. Да, наука шагнула далеко вперед, поразился доктор Фулл, на миг забыв, что до сих пор его интересовала только сумма, которую можно выручить за чемоданчик.
Если
Его словно громом поразило: если не считать кратких периодов опьянения, доктор Фулл так давно не чувствовал себя хорошо, что почти забыл, как это бывает.
Вот и отлично, подумал он. Теперь он в два счета дойдет до ломбарда, заложит там чемоданчик и купит спиртное. Доктор спустился по лестнице и смело вышел на ярко освещенную солнцем улицу. Тяжелый чемодан приятно оттягивал руку.
И тут доктор заметил, что выступает горделиво вместо того, чтобы воровато красться вдоль стен, как в последние годы. Немножно самоуважения, сказал он себе, вот что мне нужно. Ну попал человек в беду, так это вовсе еще не значит…
— Доктор, пожалте сюда, — услышал он визгливый голос. — Дочка моя вся горит, — его дернули за рукав, он обернулся и увидел женщину в замызганном халате с тупым лицом и нечесаными волосами — типичную обитательницу здешних трущоб.
— Да я, собственно, больше не практикую, — хрипло сказал доктор, но женщина не отпускала его.
— Сюда, сюда, доктор, — верещала она и тянула доктора за рукав. — Зайдите к моей дочке. Вы не сомневайтесь. Я вам два доллара заплачу.
Это меняет дело, подумал доктор, и позволил женщине втащить себя в грязную, пропахшую капустой квартиру. Он догадался, что эта женщина переехала в их квартал вчера вечером, не иначе. Да, эта женщина наверняка только что поселилась здесь, иначе она бы никогда не обратилась к нему — ей бы уже успели доложить, что доктор Фулл пьяница и отщепенец, которому нельзя доверить ребенка. Однако черный чемоданчик придавал доктору солидности, заставляя забыть и обросшее щетиной лицо и перепачканный черный костюм.
Он посмотрел на трехлетнюю девчушку — она лежала на свежезастланной, очевидно, прямо перед его приходом, двухспальной кровати. Бог весть, на каком грязном и вонючем матраце она спала обычно. Это была та самая вчерашняя девчушка, он узнал ее по заскорузлой повязке на правой руке. Тощую ручку покрывала мерзкая сыпь. Доктор ткнул пальцем в локтевую впадину, и почувствовал, как под кожей вздулись твердые, словно мрамор, шарики. Девчушка пронзительно запищала; женщина ойкнула и тоже залилась плачем.