Обнаженные Розы

Поспешная Юлия

– Ладно... Поверю твоим словам.

– Спасибо.

Она посмотрела на меня, слегка удивленно.

– Для меня это много значит.-проникновенно сказала я.

– Твоё мнение для меня тоже.-призналась Лерка.

– Спасибо.

Через час я ушла из Леркиного дома. И направилась по адресу, который мне дала Лера.

Именно там находилась студия этого поганца, который фотографирует обнаженную натуру несовершеннолетних девочек.

И верить в то, что он это делает ради искусства,

я категорически отказываюсь!

Это оказалось старое, но сохранившее презентабельный вид кирпичное здание с пятью этажами. У него были широкий фасад и плоская крыша.

Похоже всё здание не давно реставрировали. Заменили окна, подравняли кладку.

Переделали подъезд, крыльцо и ступени.

Все чинно, красиво и стильно.

Я сидела в закусочной неподалёку. Наблюдая за входом в здание, я делала вид, что поглощена соком и увлечена изучением страниц своих одноклассниц в инстаграме.

Я заметила движение на улице.

Посмотрела в окно. Девушка лет шестнадцати, в фиолетовом свитшоте и джинсах подошла к крыльцу кирпичного здания. Открыла двери.

Свет солнца сверкнул дверном окне. Девушка зашла внутрь.

Я открыла лежащий рядом блокнотик. Сделала запись.

Конечно, не все, кто входил в пятиэтажное кирпичное здание шли на фотоссесию к извращенцу с ненормальными пристрастиями.

Его фотостудия, я узнала, находиться на четвёртом этаже.

'Perfection' называется. Довольно самоуверенное и высокомерное название, если честно. Особенно учитывая род занятий владельца фотостудии.

Кроме 'Совершенства' в здании находились ещё небольшая турфирма, рекламное агентство, отделение банка, контора нотариуса и школа актёрского мастерства.

Вычислять гипотетических жертв фотографа-извращенца было не трудно.

Их возраст должен колебаться от тринадцати до восемнадцати, может быть девятнадцати лет. Как-то так.

Дело мне портила только школа актёрского мастерства.

Потому, что те, кого я отмечаю в своём блокноте вполне могли приходить и туда.

Но, ничего. Думаю, мне удастся все-таки поймать хоть одну девушку, побывавшую у этого фотографа.

А чтобы она была по сговорчивее, я вооружилась волшебным, почти безотказным средством, обладающего способностью разговорить почти любого.

Возле моего стола кто-то робко прокашлялся.

Я оторвала взгляд от экрана смартфона, посмотрела на стоявшего рядом человека.

Это был очень худой и долговязый мужчина в светлых брюках и бордовой, клетчатой рубашке. У него были длинные, русые волосы и лицо с очень широкими губами.

– Добрый день.-В его голосе слышался лёгкий акцент, похожий на тот, который появляется у меня в период волнений и стрессов.

На мгновение я испугалась

и занервничала, что судьба свела меня с земляком из Польши.

– Добрый день.-ответила я.

– Меня зовут Ондржей.-представился мужчина и улыбнулся.

Улыбка у него была невероятно широкой и открытой. Как у какого-то мультяшного героя.

Я расслабилась. Гость из Чехии, судя по всему.

Мои дяди и тёти, и вся остальная семья их на дух не переносят. Впрочем, как и русских.

– Очень приятно.-кивнула я.

Называть своего имени, я не стала.

– Вы не могли бы помочь нам...-он указал в сторону.-Мы хотим сфото... сфото-гра... Сф-фото...

– Сфотографироваться.-улыбнувшись подсказала я, посмотрев куда он указывал.

В дальнем конце кафе сидела пухлая женщина в очках и двое детей в одинаковых футболках.

– Сфо-то-гра-фи-роваться.-по слогам повторил Ондржей и кивнул.-Да. Вы... поможете нам?

– Конечно.

Они хотели всей семьёй запечатлеть себя на фоне экспозиции с тремя медведями на мотоциклах.

Это что-то типа фишки этого кафе. Оно кстати так и называется

'Три медведя и три мотоцикла'.

Хозяин кафе не утруждал себя над размышлениями, когда придумывал название.

Зато идея прикольная. Людям нравиться.

Я сделала несколько фотографий чешской семьи. Получила порцию фальшивых улыбок и любезное спасибо.

Передавая в руки телефон отцу семейства, я увидела его воспоминания.

Он стоит в просторном кабинете. Из окна видны Пражские улицы.

На него истошно, брызжа слюной орёт какой-то бритоголовый мужик с очень густыми, чёрными бровями.

Затем воспоминание резко сменилось. Вечер. Дом. Ужин за столом.

На него кричит жена. А затем начинается бросаться предметами.

Длинноволосый даже не пытался увернуться. Он только закрывал голову и лицо руками.

Воспоминание сменилось. Толпа школьников забрасывает грязью какого-то худосочного паренька с выступающими передними зубами и всё той же дурацкой, длинноволосой прической.

Я вздохнула. Прошла к своему столу. Села на место.

Бросила взгляд на чешскую семью

Они сейчас весело посмеивались над чем-то. И глава семейства тоже хохотал. Громче всех.

Не знаю, может быть только мне одной было очевидно, что ему совсем не так весело и хорошо, как он стремится показать.

Ладно. Не моё дело.

Я заказала ещё один сок. Но, как только собралась приступить, из кирпичного здания, за которым я следила вышла девушка.

Она была в белой майке с принтом, шортах и легком вязанном кардигане.

На лице у нее темнели солнечные очки. Каштановые волосы заплетены в косу рыбий хвост.