Обнажённый экспресс. Юмористический эротический роман

Лекомцев Александр

Они начали стремительно раздеваться, расшвыривая одежду в разные стороны. Сразу же, без никчемных прелюдий, молниеносно преступили к делу. Без криков, но страстно. Ирина пыталась слиться с ним воедино, сблизиться до такой степени, что… Одним словом, искры, которые образовывались за счёт активного трения их волосяных покровов, находящиеся не на голове, были видны даже при ярком свете. Они не первые и не последние.

Но от их старания и частого трения в воздушном купе образовалась довольно крупная шаровая молния и в панике вылетела в приоткрытое вагонное окно.

Обоим

казалось, что в купе стоит запах палёной шерсти. Но, возможно, и не казалось. О чём они думали в это время? Ну, конечно же, только о том, какие славные люди числятся в депутатских рядах. Пусть, конечно же, они получают заработную плату в несколько сотен раз больше, чем, скажем рядовая уборщица. Ведь и неважно. Главное, что они есть! А если так, то, может быть, когда-нибудь, их дружный коллектив придёт к мысли, что давно уже пришло время позаботиться о людях страны, от имени которой…

Да, что там! Всё доброе произойдёт. Настанет славное время – и обязательно многие из них вспомнят, что они, как бы, на самом деле, слуги народа. Очень важно в данном случае оживить свою память, но не за решёткой.

Наверное, уж, как-нибудь, всё вернётся на круги своя. А пока критиковать найдём кого. Там их всяких и разных за кордоном много. Если что у нас происходит, то виноваты эти злыдни, да ёщё малазийские пираты.

Но, в общем, не стоит вешать носа и следует помнить, что мы граждане не какой-нибудь банановой республики, а Великой России. Но без юмора и упрёков в адрес любого встречного и поперечного, и даже близкого для нас человека, прожить нелегко. Так уж мы устроены. Ведь критика, если в ней добрые пожелания, а не визг и шипение местных национальных предателей и указчиков из… неоткуда, порой полезна. Правда, не всегда конструктивна.

Понятно, что во время своего полового сношения или соития, как раз, про это и думали Палахов и Лемакина. Больше ведь ни о чём другом в такие моменты и думать не хочется.

Не так уж и тяжело дыша, Ирина и Аркадий, закончили своё дело, и стали торопливо собирать разбросанную по купе одежду и даже одеваться.

Как малые дети, они громко начали хлопать в ладоши и смеяться. Скорей всего, они находились под впечатлением удачно и умело организованного и произведённого ими полового акта.

Да, фантазии, ясно и понятно, Ирине не занимать. На лицах обоих устойчиво сияли улыбки, как будто они в один момент стали американцами… Прямо, светились от радости недавнего совокупления и, возможно, больше от того, что где-то там, в столице, заседают люди, которым, наверное, не совсем «до фонаря» их личная судьба. В какой-то степени это и так.

Ведь не всё ещё, скажем так, приватизировано, продано по низким ценам особенным, «сложным» людям или просто подарено. Правда, не совсем понятно, кем и почему. Впрочем, какая разница, если всё и всем давно ясно и понятно. Ведь главное, чтобы не было войны.

Но, может быть, дойдёт, когда-нибудь, до абсолютного большинства народа, что не так уж пышно цветёт сирень и на «нашем дворе». А «рулевым» уже не с каждым годом,

а с каждым месяцем всё трудней и трудней истинных патриотов объявлять экстремистами и даже представителями «пятой колонны». Она – одно, а народ – совсем другое. Дело ведь в том, что любая, даже не очень многочисленная, партия – это, как бы, один мощный кулак. Как ни верти, но в плотной сжатой ладони не только миллиарды долларов и евро, но и рублей.

Всё, что самыми разными путями успел зажать этот самый «кулак», есть сомнительное достояние членов партии, которую он… представляет. Назрело ведь время посмотреть на суть избирательной системы, где и сомнительная оппозиция причислена к «лику блатных».

Рядовым представителям различных кланов, можно определенно сказать, ничего из зажатого в мощный «кулак» и народного добра, существующего вне его, не достанется. Так что, о представителях народа, отдавших свои голоса, в принципе, «по партийному списку», за определённую группу или общественную организацию, не может быть и речи. И не будет, если на всю такую вот «демократию» просто равнодушно взирать и ничего путного не предпринимать уже сейчас Правда, могут найтись субъекты, которые любые преступные действия готовы называть «политикой».

Многое из того, что происходит, в принципе, во всё Мире, далеко от неё. Оккупация или, к примеру, неприкрытая внутренняя интервенция не есть политика. Это форменное зло, которое следует искоренять… В противном случае, и российским мужикам да бабам придётся тащить на себе к «светлому будущему», помимо своих, доморощенных, и заокеанских проходимцев.

Но если, в конце концов, ворон ворону выклюет глаз, то надежды на конструктивные перемены появятся. Это ныне проблема великого множества стран всего Земного Мира.

Об этом Ирина и Аркадий говорили уже тогда, когда привели себя в порядок и даже оделись.

Впрочем, речь идёт совсем о другом. Она – о добрых эротических отношениях между представителями противоположных полов. Других вариантов нет, ими не одарила никого из нас щедрая и добрая природа. А то самое, что некоторым удалось изобрести самим и… внедрить в жизнь, не только пошлость, но и абсолютное нарушение прав абсолютного большинства жителей планеты.

Ведь даже самая развитая и законопослушная популяция или группа американских скунсов прекрасно понимает, что когда подавляющее большинство беспрекословно подчиняется меньшинству, это есть или кровавая деспотическая монархия, или диктатура, к примеру, фашиствующих личностей. Знает, но благодушно опасается это публично признать.

Так вот, Палахов с нескрываемой нежностью и дружелюбием положил свою «лопатистую» руку на её, можно сказать, почти хрупкое плечо. Правда, им было обоим понятно, что Ирочка никогда не сидела на диете.

– Я всё, о чём ты рассказывала, Иринка, так ясно представил,– признался отставной майор.– Но не будем… утрировать. Ведь мы к этому обязательно придём… к светлому будущему. Ирочка. Не спорь со мной! Нам в этом поможет добрый и здоровый секс. Это очень даже… прекрасно. Знаю… читал.