Обними меня на рассвете
Шрифт:
Матиас рухнул на спину, и нож выскользнул. Он схватился одной рукой за открытую кровоточащую рану в животе, а другой попытался прикрыть ухо, корчась на земле в агонии.
• Хорошо. Да… Скорее!
Когда Шок приблизился к Матиасу, он был уже совсем незаметен.
— Нет! — предупредила Анка своего бывшего любовника, своего друга, высоко подняв клинок.
Ему лучше не пытаться спасти гребаного насильника, который чуть не уничтожил ее, особенно после всего, что она и Шок значили друг
— Успокойся, Анка. Это к лучшему.
— Чтобы ты спас его? Нет!
Она перестала кричать и знала это. Сейчас она не могла позволить себе спорить с Шоком, но верить, что он поможет Матиасу после всего, что чудовище сделало с ней… было чертовски больно.
— Все в порядке, — пообещал он.
Шок сделал выпад, но не для того, чтобы забрать Матиаса. Вместо этого он бросился к ней и вытащил зелье из ее кармана. А потом он побежал так, словно за ним гнались адские псы.
— Шок! — крикнула ему вслед Анка.
Они нуждались в этом зелье. Без сомнения, Морганна снова придет за ним. Что бы они сделали, если бы смерть Морганны не была в их руках? Как бы они уговорили Шока отдать его им, чтобы они могли покончить с Морганной навсегда?
Прежде чем она успела даже подумать о том, чтобы погнаться за Шоком, Матиас неожиданно сильно схватил ее за лодыжку и грубо повалил на землю. Она с грохотом упала в реку, старательно удерживая клинок подальше от воды. Ей нужно то, что осталось от крови Айса, чтобы прикончить этого ублюдка навсегда.
И ей нужно продолжать кричать.
Она собралась с духом, чтобы снова начать свою песню. С безумными глазами Матиас дернул ее к своему окровавленному телу.
— Черт побери, баньши. Больше не надо!
Покачав головой, Анка закричала еще громче, пока он не отпустил ее. Она не склонится. Не сдастся. Она никогда больше не позволит ему причинить боль себе — или кому-либо еще.
Матиас заткнул уши и попятился назад. Она двинулась на него, как ангел мщения, подняв нож над головой.
— Первый удар был за Гайлин. — Она встала над ним, широко расставив ноги, и смотрела, вселяя в него тот же страх, который он когда-то испытывал к ней, с таким безжалостным восторгом. — Этот за меня.
Матиас уставился на нее с таким выражением, какого Анка никогда не ожидала увидеть в его глазах: неподдельный страх. Зная, что она служила справедливости и нанесла удар за всех тех, кто был обижен этим монстром — Айс, Табита, так много магических семей, которых он убил, — Анка не колебалась.
Она вонзила клинок глубоко в его сердце и закричала самыми резкими нотами своей песни баньши. Через несколько секунд он безвольно упал на спину, его ледяные глаза были широко раскрыты и ничего не видели. Позади нее раздался громкий глухой удар, и Анарки,
Огонь шипел и потрескивал, но мгновение спустя яростный поток воздуха пронесся прямо рядом с Матиасом. Затем появилась Рея, распростертая на земле, раненая, с кровоточащими ушами, такая же безжизненная, как и этот злобный ублюдок, которого она обожала.
Сабэль телепортировалась к ней, когда голос Анки затих. Сестра Брэма опустилась на колени перед парой и коснулась их кожи.
— Мертвы.
Брэм подбежал поближе, чтобы лично осмотреть тела. Его лицо расплылось в улыбке, которая превратилась в смех:
— Связывание их жизненных сил сработало. Как это чертовски прекрасно!
Айс похлопал его по спине:
— Два в одном. Я впечатлен.
Анка проигнорировала их, ища глазами Лукана. Внезапно он вынырнул из середины рычащего пламени и врезался в нее на полном ходу, обхватив руками так крепко, чтобы она знала, что он никогда ее не отпустит.
— Ты сделала это, любовь моя. Ты убила Матиаса Д'арка всего лишь клинком, капелькой крови и своим особым даром. Я всегда знал, что ты невероятная, но сейчас… будет знать весь мир.
Анка обвила руками его шею и поцеловала в губы:
— Мы все это сделали. Вместе мы избавили магический мир от наихудшей угрозы за последние века. Мне все равно, знает ли кто-нибудь о моей роли. Я забочусь только о мире. И любви. Может, ты отвезешь меня к себе домой? — Она посмотрела на него, и в ее глазах блеснули чувства. — Я имею в виду к нам домой?
Глава 19
Благодарность боролась с головокружительным счастьем, когда Лукан поднял Анку на руки, крепко прижав к груди.
— Конечно, любовь моя, дом — это то пристанище, где тебе самое место. Я никогда больше не позволю тебе уйти от меня. Я буду сражаться за тебя. Я умру за тебя. И я буду любить тебя каждый день.
Мокрая и дрожащая, покрытая грязью и кровью, только что свершившая правосудие, это была не та Анка, в которую он влюбился больше ста лет назад. Эта Анка пережила ад и прошла сквозь огонь. Как Феникс, она восстала из пепла, став сильнее и лучше. Он глубже понимал эту женщину, ее страхи, ее печали, ее потребности. Лукан поклялся Богу, что сделает все возможное, чтобы наполнять ее сердце, тело и душу каждый день до конца их веков. Эта Анка была еще милее и прекраснее, чем когда-либо.