Обними меня

Лэтоу Роберта

Между тем Джетро принес старшему следователю бифштекс с поджаренными на оливковом масле тончайшими ломтиками хрустящего картофеля. Только увидев перед собой пищу, Хэрри осознал, до чего голоден, и, когда хозяин разлил по бокалам вино, приступил к трапезе. Джо сидел рядом, потягивая бургундское. Детективы говорили мало, а больше наблюдали и слушали. Покончив с едой, Хэрри повернулся лицом к посетителям и принялся с удвоенным вниманием рассматривать собравшихся. Среди прочих он заметил мисс Марбл, которая, покачнувшись на нетвердых ногах, поднялась из-за

стола и заковыляла к выходу. Хэрри хотел было двинуться за ней, подхватить ее под локоток и проводить до дома, но Джетро положил ему руку на плечо и остановил его.

– Не стоит этого делать, сэр. Излишнее внимание с вашей стороны лишь повергнет ее в смущение. Она напивается до такого примерно состояния каждый вечер, а все мы делаем вид, что этого не замечаем. Если ей хотят помочь, она обижается, поэтому те, кто сидит с ней за одним столиком, прибегают к такой тактике: они ждут, когда она выйдет на улицу, потом один из них тоже уходит из бара, догоняет ее и отводит домой. Мы, знаете ли, заботимся о каждом жителе нашей деревни.

Мисс Марбл, проходя мимо Хэрри, приветствовала его исполненным достоинства кивком, но шага не замедлила. Было похоже, что она набрала наконец нужную скорость и рисковать потерять ее при торможении не хотела. Когда она вышла из паба, один из сидевших с ней за столиком мужчин поднялся, надел шляпу и, прихватив трость, направился за ней.

Вскоре после того, как мисс Марбл удалилась, отправился на покой и Хэрри. Он относился к той породе людей, которые почти никогда не устают и спят всего несколько часов в сутки. Этот вечер, однако, был исключением. Хэрри совершенно выдохся и физически, и морально. Оказавшись у себя в комнате, он улегся на кровать и сразу же провалился в сон. Когда же он проснулся, то первым делом вспомнил о Септембер. Несмотря на тень Оливии, эта девушка теперь была частью его мира.

Старший следователь принял ванну, оделся и, позвонив Джетро, заказал яичницу с ветчиной и большой кофейник с черным кофе. Выйдя в гостиную, он застал своих помощников в полной боевой готовности у телефонных аппаратов.

– Я отправляюсь вниз завтракать, – объявил он.

Ханна накрыла для него стол.

– Должно быть, вы выдающийся детектив, сэр. Не то что ваши помощники…

– С чего это вы решили, что я такой уж выдающийся? – с улыбкой поинтересовался Хэрри.

– Из-за коробочки с белыми орхидеями в холодильнике, – сказала она, вручая ему свежий цветок.

– Стало быть, вы вспомнили, что я каждое утро вдеваю в петлицу свежую орхидею?

– Мы не забываем о пожеланиях наших клиентов. Но позвольте спросить, зачем вы их носите? Уж больно это романтично для детектива.

Хэрри пропустил стебелек сквозь петлицу на лацкане и закрепил его с обратной стороны булавкой.

– Когда я вдеваю орхидею в петлицу, то меньше всего думаю о романтике. Скорее, цветок – напоминание о красоте мира, за которую мы должны каждый день благодарить Творца.

– Как здорово сказано! Вы необыкновенный человек, сэр.

– Правда? По сравнению

с кем, осмелюсь спросить? – сказал Хэрри, которого вопросы Ханны немало позабавили.

– Пойду принесу вам позавтракать, – уклонилась от ответа Ханна. При этом она вспыхнула, а глаза ее заблестели.

Она подошла к столику с подносом почти в тот самый момент, когда двери паба отворились и появился Джетро в сопровождении своих далматинцев.

Поприветствовав Хэрри жестом, Джетро прикрикнул на собак, которые, стуча когтями по полу, сразу устремились на кухню. Им тоже пора было завтракать.

– Я уезжаю в Оксфорд, Ханна, и оставляю паб на тебя. Не забудь привезти свежий хлеб из пекарни мисс Марбл.

Прежде чем Ханна успела сказать хоть словечко, Джетро повернулся и вышел из заведения.

Ханна пожала плечами и стала расставлять перед Хэрри тарелки с яичницей, поджаренными колбасками и тостами. Когда она нагнулась, чтобы налить ему кофе, Хэрри заметил у нее на шее багровые и синие следы чьих-то пальцев. Чуть опустив глаза, Хэрри увидел, что рука Ханны подрагивает. Чтобы унять дрожь, Хэрри положил ладонь ей на руку. Барменша посмотрела на него, и из ее глаз заструились слезы. Хэрри неторопливо отогнул белый воротничок ее платья так, чтобы стали видны синяки. Ханна отшатнулась.

– Почему бы вам не принести себе чашку и не выпить со мной кофе? – негромко предложил он.

Она опасливо подняла глаза на двери паба, проверяя, не вернулся ли Джетро. Послышался звук мотора отъезжавшего автомобиля, и лицо женщины выразило облегчение. Потом она выпрямилась, вытерла слезы и даже позволила себе улыбнуться Хэрри:

– С удовольствием, сэр, если я вам не помешаю.

Ханна удалилась, но через несколько минут появилась снова с чашкой и блюдцем в одной руке и тарелкой горячих, намазанных маслом тостов – в другой.

Хэрри отправил в рот кусок яичницы с ветчиной, а Ханна принялась намазывать свои тосты ежевичным джемом.

– Кровоподтеки у вас на шее совсем свежие. Не хотите мне рассказать, откуда они? – спросил Хэрри.

Ханна застегнула воротник на верхнюю пуговичку, чтобы прикрыть синяки.

– Я вам расскажу, но только в том случае, если вы пообещаете ничего по этому поводу не предпринимать. Как-никак вы полицейский…

– Обещаю, если таково ваше желание, – сказал Хэрри, отмечая, что Ханна на редкость привлекательная и сексапильная молодая особа.

– В самом деле почему я должна молчать? Все в деревне знают, что я подружка Джетро, а он, когда выпьет, иногда делает мне больно. Я это к тому говорю, что вы скоро и сами обо всем узнаете.

– Почему же вы терпите подобное обращение?

– Потому что я его люблю… Ну и потому, конечно, что это происходит не каждый день. Иногда это часть любовных игр, которые он затевает, но большей частью он поколачивает меня, если я что-нибудь не так делаю или говорю.

– Он должен немедленно это прекратить. В противном случае, Ханна, вам надо от него уйти. Такие игры, знаете ли, до добра не доводят.