Обновление системы
Шрифт:
Лучше всего удается всякая непосредственная боевка, вроде огненных шаров, суперпрочного тела и всякого подобного. На то, что делаю я, мой доппель не способна и близко. Фактически у нее и сил-то нет, но...
– Но?
– Но она видит вероятности. В некотором смысле. Не далеко и не точно. Но, на деле, куда лучше, чем прогнозирую их я. Я ведь могу только в анализ. Только головой. Если я обращаюсь к силе то я не вижу будущее, я пророчу! Ты сам знаешь, как это работает!
Мне не дано знать, что будет, если я не вложила в свои слова силу. В отличие от нее. Она же словно мир окружающий слышит.
Каждая травинка
– Верно, - подтвердил Курт.
– Мне такое даже в голову не пришло! По правде, я и сейчас не особо верю. Она казалась абсолютно настоящей. Естественной. Разумной!
– Так она и есть разумная и настоящая, - усмехнулась начальница.
– Я же не сказала, что парень создает биороботов! Он создает копию! Полноценную реальную копию живого человека. У нее и кровь потечет, стоит ей пораниться. Мне понадобилось только долететь в Румынию, раздублироваться... Ох, как отвратно это звучит, вслух... И вернуться назад!
– Стоп, вы точно серьезно сейчас? То есть вы рассчитываете как-то рационально сотрудничать, посылать агентом к своим людям, полагаться на... Подобное существо?
– Курт опешил не на шутку. В его представлении рассказанное звучало совершенно дико.
– Вы же понимаете, что согласно вашим словам создаете разумное существо! Полноценную личность, обреченную через несколько дней исчезнуть? И она не может не осознавать эту свою судьбу!
Вероника перекинулась с Виктором не читаемыми, но, очевидно, удовлетворенными взглядами. Даже покивали друг другу так, словно энтомологи, неведому букашку под микроскопом разглядывающие.
– Парень-то наш, прямо семимильными шагами вырастает в руководителя, - протянул ВМ.
– Вон уже и о том, что в головах окружающих творится, думать начал сам. На постоянной и добровольной основе. Прогресс!
– Конечно серьезно, Конрад!
– поддержала этот спич Ника.
– Ты все верно сказал. Но, поверь, все вокруг этого парня только и заняты, что такими размышлениями. И одними мыслями дело не ограничивается.
Фактически - это еще одно из ограничений силы Ксерокса. Далеко не всякий для этой процедуры подходит! Психология. К нам, кстати, часто людей присылают именно для того, чтобы Виктор их посмотрел и убедился, достаточно ли личность стабильная. А то бывали, знаешь ли, прецеденты, каковые не хочется повторять вслух.
– Брр... Не уверен, что согласился бы на такое дело, даже имея возможность, - искренне признался Курт, передергивая плечами.
– Как-то это чересчур для меня.
– Ты себя недооцениваешь, - сообщил ровным тоном Виктор.
– Но в целом, тебе никто и не предлагает! Так что, прими как факт: Такая возможность как «дублирование» у нас есть и Вероника ею воспользовалась. Заодно и развеялась, посетив края, не столь далекие от ее родины. Уж точно ближе чем сейчас.
– А если ты все еще в сомнениях, то подумай вот о чем, - подхватила Ника.
– Я, конечно, понимаю, ты давно догадываешься, что мы гораздо выше в иерархии службы, чем это принято освещать публично! Но, если ты еще не напридумывал себе того, что мы ею правим на пару с ВМ, то серьезно оцени, кто отпустит беззащитную великую пророчицу C-ранга,
– Раньше тебя такие соображения не слишком останавливали, - пробурчал для острастки Курт.
– Ну, допустим, принимается. Аргумент! Впрочем, я уже и раньше сказал, что не верить вам, попросту, глупо. И что тогда?
– Так это ты нам расскажи «что?», - Виктор, несмотря на всю свою невозмутимость, заржал, аки конь.
– Ты за кого нас тут принимаешь, вообще? Мы, по твоему, всеведущие и всемогущие? Ты приперся телепортом черт знает откуда, набросился на Веронику, сделал нам всем страшные глаза и козу из пальцев - доказывайте, мол, что вы мне не чудитесь! Да побыстрее! Мы, как зайчики, бросили все свои планы и кинулись тобой заниматься. И вот теперь ты сидишь здесь, весь красивый... И браслетик у тебя с руки один занятный пропал! Обстановочка!
– И мы лишь можем спросить у тебя, - снова поддержала Ника диалог, буквально заканчивая за Виктором фразу.
– Что вы здесь делаете, Конрад Рудольфович? Какого черта, вас сюда занесло, если, по нашим сведениям, вы должны находиться не просто в Румынии а где-то там, на дне пространственного кармана? В аномалии! Откуда, согласно вашим же словам, сюда и за пару дней успеть долететь - целая проблема!
Ну, что тут ответить? Курт трезво признался себе, что собеседники правы в своих претензиях! Как-то он смотрел на ситуацию очень со своей колокольни. А если глянуть со стороны, то выходила полная хрень!
Хрень эта логично дополнялась тем, что считывать Курта ВМ толком не мог, особенно когда дело касалось куртова артефакта и связанной с ним силы. Еще и пророчества мешали. Читать читай, но влиять и лезть слишком глубоко не моги! Так, только общий профиль сознания срисовать. А, вдобавок, все, что происходило с ним за последние сутки, так или иначе, не обходилось без участия аномальных сил артефактной жемчужины. Поди узнай, что с пациентом такое, при подобных вводных...
И чего, в таком случае, можно требовать от этих двоих? С их точки зрения, он оказался на их заднем дворе, фактически без предупреждения, нежданным гостем! Да еще и кучу претензий к хозяевам навалил.
Курт вздохнул, понимая, что следующий час ему придется посвятить пересказу оставленных позади событий. И, зная въедливость потенциальных слушателей, просто ему не будет! Осталось лишь набрать воздуха в грудь и начать:
– В общем дело было так, - сказал он.
– А как именно, я расскажу после того мига, когда Виктор мне наколдует хотя бы стакан сока. Как-то в этом «так» было, в основном, не до бытовых радостей, хотелось бы наверстать...
Глава вторая
И так и эдак
Дослушать рассказ Курта до конца все участники совещания решили все же в реальности, предпочтя ее недружелюбные оковы сладкому миру грез, навеянному телепатом. Хотя бы для того, чтобы не морить рассказчика голодом и жаждой, обманывая его желудок придуманными яствами.
Да и срабатывало это плоховато, надо заметить. Давнишнее пророчество Вероники вообще с трудом разделяло воздействия на разум, по категориям. Фактически, основным критерием оказывалось его личное, добровольное согласие.