Обновлённая любовь
Шрифт:
— Тогда почему?
— Потому что его наследство зависит от женитьбы.
— И?
— Когда я узнала, что не могу иметь от него детей, он не захотел больше жениться.
— Почему не можешь?
Ее глаза сухие, но взгляд в них преследует меня.
— Мы с ним несовместимы.
— Что, черт возьми, это значит?
— В брачном контракте было прописано, что я должна пройти с ним генетический тест. Я думала, что это обычная просьба…
— Это должен быть выбор, а не обязательное условие для брака, — я начинаю закипать.
—
— Почему?
— Потому что я хотела бы не знать. Я знаю, это звучит так эгоистично и ужасно…
— Нет, — я крепче прижимаю ее к себе.
— Ты недостаточно знаешь, чтобы это утверждать.
— Я знаю тебя, и это самое главное.
В ее глазах стоят непролитые слезы.
— Что ты узнала?
— У меня не может быть ребенка от Оливера – или от кого-то еще, если уж на то пошло.
— Из-за какого-то генетического теста?
Ее лицо искажается в муках, когда она кивает.
— Я… не совместима… ни с кем. У меня есть рецессивные гены74, которые не должны передаваться по наследству, если я не хочу, чтобы мой ребенок страдал.
Блять.
Глава 29
Далия
Не знаю, как долго Джулиан обнимает меня, пока я все перевариваю, но я благодарна ему за поддержку.
Постепенно печаль, которую я испытывала ранее, исчезает, и остается то, чего я не ожидала.
Облегчение.
Приятно поговорить с кем-то обо всем, даже если этот кто-то – Джулиан. И, возможно, так и должно было быть.
Он не слишком эмоционален и тревожен, как моя мама, которая, скорее всего, расплакалась бы вместе со мной, и не похож на Лили, которая в подробностях описала бы, как она планирует убить Оливера. Ни один из них не смог бы по-настоящему понять меня и то, что мне нужно.
Я не хочу плакать или мстить. Я хочу этого.
В какой-то момент Джулиан несет меня к одной из кабинок в задней части бара. Проведя последние двадцать минут, используя его рубашку как салфетку, а его грудь – как мою личную грушу для битья, я эмоционально и физически истощена.
Джулиан убирает мои волосы с лица.
— Разве эти тесты не являются кучей вероятностей? Они никак не могут быть на сто процентов точными.
— Да, но риск… Я не могу сознательно привести в этот мир ребенка, который может провести большую часть своей короткой жизни в муках, — мой голос звучит слишком слабо и неуверенно.
— Я понимаю.
Несколько минут мы молчим, пока Джулиан
— Оливер и его семья, очевидно, все еще застряли в 1700-х годах, но ты же знаешь, что сейчас есть множество способов завести ребенка.
Мои плечи опускаются.
— Я знаю.
Оливер повторял то же самое бесчисленное количество раз, но в конце концов его слова изменились, как только стали ясны условия получения наследства. Он перестал стараться ради нас, при этом запугивая меня, чтобы я поверила, что проблема во мне.
Наши отношения разрушились вместе с моим психическим здоровьем.
— Тогда в чем дело? — спрашивает Джулиан.
Я кручу одно из своих колец.
— Он заставил меня почувствовать себя…
Он прижимает мое тело к своему.
— Какой?
— Дефектной, — я поперхнулась.
— Он сказал это специально? — от того, как голос Джулиана быстро переходит в нечто темное и угрожающее, у меня волосы на руках встают дыбом.
Я не отвечаю – не из страха за безопасность Оливера, а потому, что мне не нужна жалость Джулиана.
— Я убью его, — от выражения лица Джулиана у меня по спине пробежала дрожь.
— Когда мы перешли от желания убивать друг друга к желанию убивать ради друг друга? — поддразниваю я в отчаянной попытке сменить тему.
— С тех пор как я узнал, как сильно он тебя обидел.
Я смахиваю с ресниц слезы.
— Возможно, это самое милое, что ты мне говорил.
— Не привыкай к этому.
— Я бы не посмела.
— Он никогда не заслуживал тебя.
Мое следующее признание вырывается из меня само собой.
— Я не переживаю из-за него или его брака.
— Нет?
— Нет. Может показаться, что это не так, но я чувствую облегчение. Я знаю, что все это к лучшему, хотя мне хотелось бы, чтобы мое расставание и моя жизнь не были так широко известны.
— Тогда почему ты плачешь?
— В основном из-за себя. И из-за шоу, которое мне обещали.
— Что случилось?
— Компания отказалась от контракта сегодня днем после того, как появились новости.
У него отвисла челюсть.
— Если они не поддерживают тебя в таких ситуациях, лучше с ними не работать.
Я фыркнула.
— А что, если другой возможности не представится?
— Представится.
— Ты так уверенно говоришь об этом.
Его глаза сужаются.
— Я удивлен, что ты так не говоришь.
Я опускаю взгляд.
Он поднимает мой подбородок.
— Ты можешь рассказать мне все, что угодно. Я не обижусь на тебя и не подумаю о тебе плохо.
Мои плечи опускаются.
— Я позволила Оливеру контролировать мою самооценку. Я сомневалась во всем, что заставляло меня чувствовать себя собой, потому что думала, что это часть взросления. Что любовь – это компромисс.