Обняться, чтобы уцелеть
Шрифт:
– Mister, your keys! – дважды повторил ему портье, но тот, похоже, так и не услышал.
– Кирилл, ключи возьмите, – подсказал Леонид.
– Что? Ах да, спасибо. Thank you.
В лифте они расстались – номера Рощина и других сотрудников были на третьем этаже, а Голубева – на пятом.
– Ну что, уважаемые коллеги, – сказал Леонид на прощание, – можете пока немного отдохнуть. А к семи часам приведите себя в порядок. На сегодня у нас запланирован ужин в ресторане Simpson-in-the-Strand. Надеюсь, никто не имеет ничего против английского ростбифа?
Голубев поднялся в свои апартаменты и осмотрелся. Четыре комнаты, роскошная ванная, рояль и камин в гостиной, мебель в викторианском стиле, оригинальные картины на стенах, свежие цветы и экзотические
Пока они оформляли номера и получали ключи, прислуга уже успела не только доставить вещи, но распаковать и даже развесить одежду в гардеробной. Ничто не мешало Леониду разговаривать со своим сообщником.
– Ну что, похоже, все идет по плану, – заметил он.
– Да, осталось совсем немного, – согласился виртуальный собеседник.
– Еще немного, еще чуть-чуть, – напевал Голубев, снимая костюм и собираясь отправиться в ванную. – Последний бой, он трудный самый… Знаешь, если я верну себе молодость и начну жить заново, я смогу не допустить той ошибки, которую когда-то совершил.
– О какой ошибке ты говоришь?
– Ошибка отдать всю свою жизнь работе, забывая при этом обо всем на свете. Да, это принесло мне успех, положение в обществе и деньги, много денег. Но не принесло счастья. Я только на пороге старости… У меня нет ни сил, ни здоровья наслаждаться нажитым. Я слишком поздно понял, что счастье не в богатстве, не в успехе, не в статусе… Теперь буду жить, как говорит Жорка, на полную катушку, и радоваться жизни.
– Кстати, о Жорке, – заметило отражение. В отличие от хозяина, двигавшегося взад и вперед по комнате, оно сидело в кресле и покачивало ногой. – Как ты собираешься решить вопрос с ним?
– Не знаю, – честно признался Леонид, расстегивая рубашку. – Это единственный человек из моей старой жизни, кого мне будет не хватать… Надо будет что-нибудь придумать. Например, когда уже все свершится, Рощин «познакомит» меня с ним. И мы продолжим общение, только я уже буду в новом обличье.
– Гм… – усомнилось отражение. – Слишком много сложностей. Тебе придется задумываться над каждым своим словом, да и Георгий станет относиться к тебе совсем по-другому – перед ним ведь будет не старый друг Ленька Голубев, а молодой парень Кирилл. А «друг Ленька», скорее всего, вообще прекратит контактировать с ним…
– А, ладно! – отмахнулся Леонид. – Не хочу сейчас даже думать об этом. Пока передо мной совсем другая задача… Надо как следует подготовить все к обмену, не упустить ни одной детали. Пойду приму душ и еще раз все обдумаю.
После отличного ужина в ресторане, известном на весь мир своими великолепными интерьерами, вся компания вернулась в отель. Едва оказавшись у себя, Голубев тут же набрал номер Кирилла: «У меня идея – давайте выпьем по стаканчику перед сном».
Как он и думал, апартаменты люкс произвели на гостя сильнейшее впечатление.
– У вас тут так шикарно! – восхитился Кирилл.
Леонид изобразил на лице озабоченность:
– А что, ваш номер вас чем-то не устраивает?
– Нет, что вы, у меня две прекрасные комнаты. Никогда не думал, что в гостинице может быть такой интерьер… Но ваш номер – это просто что-то потрясающее!
– Правда? – пожал плечами Голубев. – Давно не замечаю подобных мелочей. Видимо, привык… Но что же мы стоим, пойдемте в гостиную. Я приказал растопить камин.
Он уселся в кресло, развернулся к огню и кивнул на инкрустированный шкафчик в углу большой комнаты:
– Возьмите в баре что-нибудь. Тут неплохой ассортимент напитков… А мне принесите бренди.
– Я вообще-то не…
– Да бросьте, Кирилл, что вы как красная девица! Я еще в ресторане заметил, что вы почти ничего не пили и не ели. К их знаменитому ростбифу даже не притронулись! Вы что – нездоровы?
– Нет-нет, со мной
– Расскажите мне о себе, Кирилл! – вдруг попросил Голубев.
Молодой человек несколько смутился:
– Но я… Уверяю вас, в моей жизни нет ровным счетом ничего достойного внимания такого человека, как вы.
Леонид тихо хмыкнул:
– Не скромничайте. Если бы это было так, я бы просто не стал разговаривать с вами.
– Нет, правда… – начал молодой человек, но Леонид перебил его:
– Конечно, я понимаю вас. Готов поспорить, вы думаете, что я общаюсь с вами и задаю эти странные вопросы просто потому, что скучаю и не знаю, чем еще себя развлечь? Однако это не так, уверяю вас. Знаете, Кирилл, с возрастом люди часто становятся сентиментальны… Вы почему-то вдруг вызвали во мне симпатию. И даже более того – напомнили меня в молодости. Тот же напор, та же энергия и устремленность… Даже некоторое внешнее сходство. У меня, к несчастью, нет детей, но иногда мне кажется, что если бы у меня был сын, то он был бы немного похож на вас. Я всегда мечтал о сыне, которого назвал бы в честь своего отца Николаем, но…
Он громко вздохнул и отвернулся, но боковым зрением продолжал наблюдать за молодым человеком, вернее, за его отражением в зеркале над камином.
«Ну что, дружок, ты изумлен и растерян? – мысленно усмехался Голубев. – Тебе небось никогда и в голову не приходило, что шеф способен на чувства? Что он тоже человек, а не машина для делания денег?»
Рощин вдруг тоже посмотрел на него через зеркало. На миг взгляды встретились, точно произошло короткое замыкание, после чего молодого человека словно прорвало. Он принялся говорить без остановки и рассказывал сначала о своем детстве, рано умершей матери, вырастившей его бабушке и об отце, о котором ничего не знал, даже имени – мать записала сына в ЗАГСе под собственной фамилией и таким же, как у нее, отчеством; потом об учебе в Воронежском университете и трудностях, с которыми он столкнулся в Москве. О том, как много приходится работать, чтобы обеспечить себе элементарное существование, – почти ни на что не остается времени, пришлось забросить спорт, которым он так увлекался. Леонид слушал, сочувственно кивая для вида, а в его сознании словно перелистывались страницы из темно-зеленой папки – практически все полученные от детективов сведения полностью подтвердились. Особенно интересно ему стало, когда Рощин, покончив с далеким прошлым, перешел к прошлому недавнему. Молодой человек поделился, насколько сильно бьет его жизнь в последнее время; как несправедливо вдруг поступили на работе, наказав за воровство, которого он не совершал; как ему пришлось отдать все с таким трудом нажитые сбережения; как не вовремя бросила его любимая девушка и, в довершение всех бед, какое ужасное несчастье случилось с его автомобилем, который для него так много значил. Голубев качал головой и делал соответствующее выражение лица, а про себя думал, что его «бойцы» – люди Михаила Яковлевича и собственная служба безопасности холдинга – отлично справились с задачей.
– Вы знаете, – тяжело вздохнул молодой человек, – я ведь недавно даже повеситься хотел!
– Да вы что, с ума сошли?!
– Честное слово! Лариса, моя соседка, как почувствовала, что со мной что-то неладно, и вошла ко мне в комнату даже без стука…
– Перестаньте, Кирилл, нельзя же так распускаться! – отечески пожурил Леонид. – Вы молоды, полны сил, у вас еще вся жизнь впереди.
– Молод… – горько усмехнулся Рощин. – Да что в ней, в этой молодости, когда у тебя нет ни гроша за душой! Когда, чтобы прилично одеться и купить нормальную машину, приходится по уши залезать в долги, а о собственной квартире не смеешь даже мечтать, потому что жить в халупе унизительно, а чтобы заработать на нормальное жилье, не хватит всей жизни!