Обняться, чтобы уцелеть
Шрифт:
– Да, я тебя, конечно, понимаю, но…
– Никаких «но»! По чьей милости я теперь оказался в этом смертельно больном теле? Теперь ты просто обязан мне помочь!
– Не кричи на меня! – обиделось отражение. – Я в этом деле тоже не самый главный зачинщик, меня заставили… Никто не спрашивал, хочу я так поступить с тобой или нет.
– Ладно, черт с тобой, – отмахнулся Леонид, убирая бритву в чехол. – Не хочешь помогать – не надо. Обойдемся без тебя. Я сам что-нибудь придумаю. С Ксюшиной помощью. Ну а не придумаю, тоже ничего страшного. Все равно когда-нибудь придется
– Послушай, перестань, не напоминай мне об этом! – скривилось зеркало. – Ты меня просто не понял. Конечно, я не смогу ничего обещать… Но сделаю все, что в моих силах.
– Ну что же, посмотрим, – проговорил Леонид и вдруг спохватился: – Да, кстати, давно хотел спросить тебя вот о чем. Я правильно понял, что, пока я осуществлял свой план по «обработке» Кирилла, ты постоянно поддерживал контакт с его отражением… Ну, в смысле – с отражением Глеба?
– Да, именно так оно и было, – не слишком охотно признал собеседник. – Мы очень часто общались. Он сам находил меня, ставил передо мной задачи, разъяснял, что и как я должен делать с тобой дальше.
– Ну да, я так и думал… Скажи, а теперь? Когда вы с ним виделись в последний раз? Насколько он осведомлен о моей нынешней жизни?
– А, вот к чему ты клонишь… Боишься, что я расскажу ему обо всех твоих планах? Не волнуйся, после обмена мы больше не встречались. Видишь ли, Глеб Серебряный слишком уверен в себе. Он уже много лет переходит из тела в тело и после обмена никогда не интересуется судьбой своих жертв. Видимо, не сомневается ни в своей власти, ни в своей безнаказанности. Очень надеюсь, что со временем это выйдет ему боком!
– Ну что ж, хотелось бы тебе верить, – отозвался Голубев и стал набирать номер Ксении.
– Думаю, тебе лучше будет изменить внешность! – неожиданно заявила она, выслушав его новости.
– С чего это вдруг?
– Ну подумай, зачем Глебу видеть тебя? Вдруг он заметит тебя в ресторане, заподозрит неладное… Еще сбежит, не дай бог! Или придумает что-нибудь похуже.
– Так-то оно так… Но как ты предлагаешь изменить мою внешность? Волосы в зеленый цвет перекрасить?
– А что, тебе пойдет, – совсем по-детски хихикнула Ксю. – Но, я думаю, мы сами этот вопрос решать не будем, обратимся к профессионалам. Ты, конечно, не помнишь, но у меня есть школьная подружка Лена Дроздова…
– Почему, отлично помню. Такая миниатюрная, очень изящная шатенка. Она еще великолепно танцует. Как-то раз на твоем дне рождения мы играли в фанты, ей выпало станцевать эротический танец, и она выдала такое, что все мужики чуть не взбесились…
– Во-во, она самая! Сейчас она гример на телевидении. Я попрошу ее поработать с тобой. Не волнуйся, загримирует так, что тебя родная мама не узнает!
– А как ты, хотел бы я знать, ей это все объяснишь?
– О господи, неужели ты полагаешь, что я ничего не смогу придумать?
– Ну
– Да что там – неплохо! Просто отлично! – восхитилась Ксюша, стоявшая с другой стороны. – Совершенно другой человек.
Леонид оторопело гляделся в трюмо, стоявшее в углу Ксениной спальни. В зеркале действительно был кто-то абсолютно неузнаваемый – не тридцатилетний Рощин, а почти совсем непохожий на него пожилой мужчина лет шестидесяти, с вьющимися пепельными волосами, седоусый, с заметными морщинами. Причем, что больше всего поразило Голубева, все это казалось стопроцентно естественным, не вызывая и тени подозрения, что на человеке грим.
– Ничего себе! – только и сумел сказать он. Отражение лукаво подмигнуло в ответ.
Он дотронулся до усов – те сидели как родные.
– Не беспокойтесь, «ус не отклеится», – улыбнулась Лена, вытирая руки о покрытую разноцветными пятнами мягкую тряпку. – Можете есть, пить, целоваться. Даже умыться. Нежелательно только принимать душ и плавать в бассейне. Ну, я побежала, мне пора.
– А как же мы без вас избавимся от всей этой маскировки? – забеспокоился Леонид, который все еще не мог оторваться от зеркала.
– А я вечером приеду после передачи и вас разгримирую. Позвоните, когда освободитесь. Все, Ксюшечка, пока, полетела. Кирилл, приятно было познакомиться!
– Я стал похож на кого-то из голливудских актеров, – констатировал Леонид, когда Ксения, заперев за подругой дверь, вернулась в комнату. – То ли на Пола Ньюмана, то ли на Шона Коннери.
– А мне нравится. – Она осторожно погладила его парик. – Всегда предпочитала взрослых мужчин.
– Например, Артема Малышева…
– Ну, Артем – исключение. И умен он явно не по годам… И вообще, хватит дразнить меня Артемом! Я тебе ни Инну, ни Олесю, ни всех остальных твоих баб не поминаю!
– Да ладно тебе, Ксю! – Он примирительно сжал ей руку, заглянул в глаза.
– Чего ладно, ты сам первый начал! И вообще выйди из комнаты. Мне надо переодеться, а при тебе я стесняюсь.
У Ксении было неоценимое качество, которое он больше так ни разу и не встретил ни в одной женщине, – она умела приводить себя в порядок буквально за несколько минут. Вот и сейчас – он еще даже не успел соскучиться, а она была уже абсолютно готова и предстала перед ним в стильном, очень идущем ей черном платье для коктейля, в изящных туфельках на шпильке, с аккуратно подправленной прической и легким макияжем.
– Ну и как я тебе?
– Ты восхитительна.
Он сказал бы больше, намного больше, но сейчас время для этого было явно неподходящее…
На этот раз они поехали на ее машине. Мало ли!.. Ведь лже-Голубев где-то раздобыл номер телефона Леонида – значит, наводил справки. Не исключено, что он может знать марку, цвет и номер его автомобиля. Чувствуя, что ее спутник волнуется, Ксения даже хотела сама сесть за руль, но мужчина не позволил ей этого сделать, мотивируя тем, что так ему будет легче собраться.