Оболганный сталинизм. Клевета XX съезда

Ферр Гровер

Хрущёв:

«Центральный комитет считает необходимым доложить съезду о ряде фальсифицированных “дел” против членов Центрального комитета партии, избранных на XVII партийном съезде.

Примером гнусной провокации, злостной фальсификации и преступных нарушений революционной законности является дело бывшего кандидата в члены Политбюро ЦК, одного из видных деятелей партии и Советского государства т. Эйхе, члена партии с 1905 года. (Движение в зале)» [191] .

191

О культе личности и его последствиях. Доклад Первого секретаря ЦК КПСС тов. Хрущёва Н. С. XX съезду Коммунистической партии Советского Союза. // Известия ЦК КПСС. 1989, № 3, C. 140.

Далее Хрущёв цитирует ряд документов,

относящихся к делу Эйхе, а среди них – фрагмент письма Эйхе Сталину от 27 октября 1939 года. Само такое письмо (фактически заявление-жалоба) действительно существует. В нём говорится о незаконных методах следствия, которые Эйхе испытал на самом себе [192] . У нас нет причин сомневаться в правдивости утверждений Эйхе, что следователи подвергали его избиениям, дабы заставить его сознаться в таких поступках, которые он никогда не совершал. Но одновременно нет причин верить всему там написанному «просто на слово».

192

Письмо Р. И. Эйхе И. В. Сталину от 27 октября 1939 года опубликовано в: Доклад Н. С. Хрущёва о культе личности Сталина на XX съезде КПСС: Документы. – М.: РОССПЭН, 2002, C. 225–229.

Письмо Эйхе цитируется и в докладе комиссии Поспелова. Но никаких доказательств истинности сделанных там заявлений или свидетельств, подтверждающих невиновность Эйхе, там не приводится. Всё «расследование», проделанное комиссией, подытожено не терпящей возражения фразой: «В настоящее время бесспорно установлена фальсификация дела Эйхе» [193] .

Здесь самое время напомнить некоторые истины, которые относятся к разряду прописных или должны считаться таковыми.

193

Реабилитация: Как это было. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. В 3-х томах. Том 1. Март 1953 – февраль 1956. – M.: МФД, 2000, C. 328.

Если кого-то избивали, пытали, не значит, что этот человек невиновен. Если кого-то вынудили дать ложные показания под пытками, не означает его невиновности в совершении других преступлений. Наконец, если кто-то утверждает, что его били, мучили, запугивали и т. д., чтобы выудить ложные показания, ещё не значит, что такие заявления о пытках правдивы, т. е. что этого человека взаправду истязали и что полученные таким путём признания действительно лживы. Конечно, самый факт таких показаний совсем не значит, что мы имеем дело с неправдой.

Словом, нельзя вместо исторического доказательства использовать его суррогат. Одного только письма Эйхе совершенно недостаточно, чтобы установить истинность чего-либо, в том числе – на самом ли деле он стал жертвой пыток или нет.

Например, в одном из фрагментов стенограммы суда 1940 года Ежов заявляет, что подвергся изуверским истязаниям ради получения от него ложных показаний. И тем не менее виновность Ежова в фальсификации признаний, побоях и пытках, фабрикации дел и физическом уничтожении многих невинных людей не подлежит сомнению.

Но письмо к Сталину – лишь часть правды про Эйхе. Целиком мы её не знаем, поскольку Хрущёв и его преемники по КПСС, а вслед за ним Горбачёв, Ельцин и Путин посчитали нецелесообразным предавать огласке материалы дела Эйхе или хотя бы открыть доступ к ним для исследователей.

Ниже мы скажем чуть подробнее о тех источниках, которыми мы всё же располагаем.

Есть надёжное свидетельство, что именно Эйхе проторил дорогу для других первых секретарей и стал добиваться (сначала только для себя) чрезвычайных репрессивных полномочий с правом расстрела тысяч людей и отправки ещё большего их числа в ГУЛАГ. Иначе говоря, Эйхе на деле развязал те самые массовые репрессии, говоря о которых, Хрущёв выражал делегатам XX съезда своё негодование. Здздесь стоит напомнить: один из вариантов развития событий, (согласующийся, заметим, как с исследованиями Юрия Жукова, так и с опубликованным недавно заявлением Фриновского) заключался в том, что Ежов, работавший в тесной связи с первыми секретарями, способен был пойти на арест и расстрел Сталина, если тот вдруг откажется удовлетворить предъявленные секретарями требования.

В начале 2006 года из печати вышел пухлый сборник документов, в котором среди прочего были опубликованы материалы из архивно-следственных дел Ежова и его заместителя по наркомату внутренних дел М. П. Фриновского (по одному документу из каждого дела) [194] , в которых оба они признаются в участии в заговоре правых, куда также входили Н. И. Бухарин, А. И. Рыков и предшественник Ежова на посту главы НКВД Г. Г. Ягода. Так, Фриновский в заявлении на имя Л. П. Берии от 11 апреля 1939 года

называет Е. Г. Евдокимова и Ежова, а также Ягоду среди главных правых заговорщиков. Он специально упоминает Эйхе, поскольку однажды тот приезжал к Евдокимову, а ещё в одном месте своего заявления пишет о встрече Эйхе с Евдокимовым и Ежовым [195] . Напомним здесь о близости Евдокимова и Ежова: оба действовали тесной связи друг с другом, и в феврале 1940 года оба были обвинены, осуждены и казнены. Очевидно, что Фриновский подозревал Эйхе в участии в заговорщической группе правых вместе с Ежовым, Евдокимовым и другими, в которой, отметим, состоял и он сам. В противном случае у автора заявления просто не было повода упоминать в этой связи Эйхе. Но никаких подробностей о последнем Фриновский больше не сообщает.

194

Лубянка. Сталин и НКВД – НКГБ – ГУКР «Смерш». 1939 – март 1946. – M.: МФД, 2006, док. № 37 на C. 52–72 и док. № 33 на C. 33–50.

195

Один из таких визитов к Ежову вместе с Евдокимовым Эйхе подтверждает в своём письме к Сталину от 27 октября 1938 года. См.: Доклад Н. С. Хрущёва… C. 228.

Гипотеза Юрия Жукова наилучшим образом объясняет известные факты даже без публикации заявления Фриновского. Но последнее добавляет ряд важных деталей: Фриновский подтверждает в нём наличие простирающегося по всему Советскому Союзу широкомасштабного заговора правых. Так, Евдокимов, описавший Фриновскому контуры этого заговора в 1934 году, отмечал, что уже к тому времени правые завербовали большое число руководящих работников по всему СССР [196] . Именно такие люди попали под суд и были казнены, как утверждал Хрущёв, по сфабрикованным Сталиным обвинениям. Заявление Фриновского помогает понять, что в данном случае нельзя говорить о фальсификации.

196

Лубянка. Сталин и НКВД – НКГБ – ГУКР «Смерш». C. 38.

Евдокимов подчёркивал, что теперь необходимо начать вербовку членов партии и советских работников более низкого звена, а также крестьян-колхозников с тем, чтобы взять под контроль разрастающееся повстанчество, которое, по расчётам правых, должно было стать организованным движением и сыграть свою роль при совершении государственного переворота [197] .

Из документов, которые оказались в распоряжении Янсена и Петрова, а затем вновь были засекречены, следует, что Эйхе вмешивался в дела НКВД, требуя ареста лиц, против которых у «органов» не было никаких улик [198] . В свою очередь Ежов приказал своим подчинённым не мешать Эйхе, а сотрудничать с ним. Все эти сведения соответствуют тому, что в заявлении Фриновского говорится о его собственной работе и работе Ежова: об избиениях невинных людей, фабрикации против них ложных обвинений с единственной целью – под видом борьбы с вымышленными заговорами скрыть свои собственные заговорщические планы.

197

Там же.

198

M. Jansen, N. Petrov. Stalin’s Loyal Executioner: People’s Commissar Nikolai Ezhov. 1895–1940 (Hoover Institution Press, 2002), P. 91. См. приложение к главе, где процитированы некоторые фрагменты книги.

Жуков полагает, что цель Эйхе и других первых секретарей состояла в том, чтобы любой ценой сорвать намеченные на декабрь 1937 года альтернативные, состязательные выборы в Верховный Совет [199] , в том числе с помощью заявлений о существовании чрезвычайно опасных заговоров оппозиции. Неважно, верили они тому сами или нет, но на октябрьском (1937) Пленуме ЦК им удалось оказать нажим на Сталина и Молотова и вынудить их отказаться от идеи альтернативности и состязательности.

199

По мысли Сталина, выборы в Верховный Совет СССР должны были происходить с участием 2–3 кандидатов на одно место с возможностью их выдвижения не только от ВКП(б), но и от общесоюзных общественных организаций. Как доказательство Жуков публикует образец бюллетеня для выборов 1937 года, где было написано: «Оставьте в избирательном бюллетене фамилию ОДНОГО кандидата, за которого Вы голосуете, остальных вычеркните».