Обольщение ангела (Сердце ангела)
Шрифт:
– И мы с тобой найдем любовь, ангел, – бросил Гордон небрежным тоном.
– Я не хочу… – запротестовала Роберта. – Я не могу любить тебя. Я люблю…
– Лорд Кэмпбел проведет зиму в Англии, – прервал граф Ричард. Он выразительно посмотрел на маркиза и добавил: – Он будет говорить всем, что вы просто были обручены еще детьми, и не будет настаивать на супружеских правах, что лишило бы вас всякой возможности для расторжения брака.
– Пусть поклянется в этом, – добавила Роберта.
– Тебе ничто не угрожает, – огрызнулся Гордон, склонный думать уже, что его жена просто гадюка, змея, маскирующаяся
Странно, но эта последняя фраза рассердила Роберту. Она прищурилась, глядя на него, и ее обычно красивое лицо исказилось гримасой отвращения.
– Ты будешь проводить с лордом Кэмпбелом столько времени, сколько он пожелает, и лучше познакомишься с ним, – поторопилась вмешаться леди Келли, пока ее племянница не успела бросить еще какое-нибудь оскорбление маркизу.
– А в самом начале весны Роберта решит, вернется она в Шотландию или останется в Англии, – сказал ему граф Ричард. – Ну как, мы нашли приемлемое решение?
– Но она не должна быть демонстративно холодной и враждебной по отношению ко мне, – сказал Гордон неуступчиво. – Иначе я не согласен.
– Это я гарантирую, – ответил граф, даже не взглянув на Роберту.
Гордон еще раз долгим взглядом посмотрел на свою красивую, но чересчур строптивую супругу, и у него вдруг отлегло от сердца. Эта крошка еще до Нового года будет просто таять в его объятиях и умолять его о поцелуях. Встретить с ней Новый год было бы не так уж плохо.
– Я согласен, – сказал наконец он.
Роберта с облегчением откинулась в своем кресле. Чем дольше она останется в Англии, тем меньше шансов, что ее принудят силой вернуться в Шотландию. Скоро Генри вернется из Хэмптон-Корта и поставит на место этого заносчивого маркиза Инверэри. В самом деле, ей не терпелось стать свидетельницей возмездия, которое постигнет этого бабника и бахвала. Нечто подобное улыбке пробежало по ее губам, и в рассеянности она начала водить пальцем по «дьявольскому цветку», выступающему на левой руке.
– Очень хорошо, – бросила она, глядя в выжидательно обращенное к ней лицо дяди. И, резко поднявшись с кресла, объявила: – А сейчас позвольте мне уйти. У меня разболелась голова.
– Мы начнем наше ухаживание утром, – объявил в свою очередь Гордон, вставая, как и она. – Будь готова к прогулке верхом в десять часов.
– Как пожелаете, – Роберта повернулась и, чувствуя спиной его пристальный взгляд, направилась к двери. Вдруг, припомнив нечто давно забытое, она остановилась.
– Милорд?
– Да, миледи.
– Вы так и не прислали мне куклу, – сказала она тихим обвиняющим голосом.
Гордон удивленно поднял брови:
– Какую куклу?
Ничего не ответив ему, Роберта лишь вздернула носик и с независимым видом вышла за дверь. Даб и Изабель стояли в коридоре, но, не обращая на них внимания, она прошла прямо к лестнице. Слезы наполняли ей глаза, но, даже добравшись до своей уединенной спальни, она сдерживала их изо всех сил. «Не плачь, – твердила она себе, – слезами горю не поможешь».
Подойдя к окну, она уставилась в ночное небо. Молодой месяц висел прямо над головой, и тысячи сверкающих
Это решено, я останусь в Англии, с отчаянием, поднимавшимся в груди, подумала она.
«Невеста дьявола!.. Меченая! Меченая!..» – вспомнились ей преследовавшие ее в детстве насмешки других детей. В последний год эти мучительные воспоминания почти стерлись в ее сознании, отодвинулись далеко, но неожиданное появление Гордона Кэмпбела оживило их.
Роберта прерывисто вздохнула. Этот «дьявольский цветок» на руке делал невозможным ее возвращение в Хайленд. Как могла она вернуться туда, где не видела ничего, кроме одиночества и страданий? Неужели она навечно осуждена быть несчастной и отверженной?
Англичане тепло приняли ее здесь, а маркиз Ладлоу за ней ухаживал. Никто не крестился в страхе и не шептал молитву, когда она проходила мимо. Нет, она должна выйти замуж за Генри и остаться в Англии навсегда. Возвращение в Шотландию было бы гибелью для нее.
Но и побег с возлюбленным был невозможен, ведь она уже была замужем.
Прелюбодеяние – пришло ей в голову, но Роберта тут же отбросила эту греховную мысль. По правде говоря, она никогда не смогла бы пойти на это, даже чтобы избавить себя от ненавистных уз. Расторгнуть брак – единственное, что ей было нужно, но на это надо еще получить разрешение.
Стоя у окна и размышляя о своем весьма неопределенном будущем, Роберта вдруг заметила темную мужскую фигуру, пересекавшую в тумане заснеженную лужайку в саду. Ночной туман, прозрачный, как подвенечная вуаль, поднимался с берегов Темзы и окутывал ноги маркиза Инверэри.
Пронзительные серые глаза, которые тут же представились ее воображению, и каштановые волосы Гордона Кэмпбела в сочетании с мужественными правильными чертами лица делали его необыкновенно красивым – именно о таких грезят девушки по ночам. Плохо, что он не родился в Англии. Если бы дело обстояло иначе, может, она бы и не возражала быть его женой. Но, с другой стороны, маркиз сам признался, что он волокита, а уж его гонор и высокомерие прямо бросались в глаза.
Ага, вот оно где, решение! Ни один уважающий себя уроженец Хайленда не стянет держать женщину, которая любит другого. Утром она все ему объяснит. По возможности мягко и тактично. Скажет, что они с Генри давно любят друг друга, и Кэмпбелу придется отступить. Ведь с этой своей бесконечной гордостью ему только и останется, что вернуться в Шотландию и как можно скорее расторгнуть их брак. Если этого недостаточно, он может сослаться как на причину и на дьявольский знак.
Эта смутная надежда подняла упавшее было настроение Роберты, но прошло еще много времени, пока сон наконец победил ее тревоги, и она уснула.
3
– Доброе утро!
Услышав это веселое приветствие, Роберта не стала открывать глаза. Наоборот, в тщетной попытке избавиться от непрошеной гостьи она натянула одеяло на голову.
– Пора просыпаться, – настойчиво продолжала тетка. – Я принесла тебе завтрак.
Роберта перевернулась на спину и неохотно откинула одеяло с лица. Леди Келли присела на край кровати. Ослепительно яркий солнечный свет проникал через окно и заливал комнату.