Обольщение миледи

Хэмптон Дэнис

– Как она? – справился Джос у сестры Сесилии, сидевшей на краю телеги.

– Все еще спит, – ответила юная монахиня на хорошем французском, хотя имела английские корни.

– Хотя пора бы ей уже прийти в себя, – добавила сестра Ада, сидевшая на противоположном краю телеги. – А скажите-ка мне, сэр рыцарь, когда она в последний раз ела или спала? – Вопрос прозвучал как упрек.

Джос нахмурился:

– Этого я не знаю, ибо, путешествуя со мной, она имела возможность уединяться. Кстати, еды было в изобилии на каждой остановке. – Наступила тишина.

С едой действительно не было

проблем, но Джос не мог припомнить, когда Беатрис ела, а когда ковырялась в тарелке. В растерянности он уставился на монахинь.

– Хотите сказать, что леди Хейдон просто обессилела от голода, что всему виной физическое истощение?

– Пока мы в этом не уверены, сэр. Впрочем, она и так страдает. Пока раны ее сердца не затянутся, мы должны тщательно следить за ее здоровьем.

Джос переключил внимание на открывшийся перед ними двор. Как обычно бывает на фермах, строения Конитропа лепились друг к другу. Здесь имелись два сарая с крышами из камыша, всевозможные навесы и пристройки к ним. Тревожно прокричал петух, следом загоготали гуси, предупредив обитателей двора о появлении чужаков.

Как и предполагал Джос, мельница и печь стояли на территории усадьбы. Мельничный жернов, превращавший зерно в муку, приводил в движение бык, ходивший по кругу. Неподалеку от него выпекали хлеб. Из высокой печной трубы поднимался горячий воздух, напоенный ароматом свежеиспеченного хлеба.

Над кровлей постройки, громко воркуя, кружились голуби. Над ульями жужжали пчелы. Конюшня оказалась небольшой, с четырьмя стойлами. Сразу за ней начинался широкий, густо поросший травой выгул, поделенный надвое полноводным ручьем. Там было достаточно места, чтобы разместить лошадей Хейдона на то время, которое они будут здесь находиться.

На пороге конюшни появилось трое ребятишек в обносках ярких расцветок. При виде незнакомцев самый высокий бросился через двор.

– Мама! – закричал он на бегу.

Мать вышла из кухни, представлявшей собой квадратное строение с крошечной, защищенной от непогоды отдушиной на крыше. Сквозь отверстие уходил образующийся от огня дым, в то время как крышка не позволяла дождю проникнуть вниз и затушить в очаге драгоценное пламя. Матушка, темноволосая женщина внушительного вида, была одета в платье такого же покроя и цвета, что и Элиан, с той лишь разницей, что на ней был еще и передник. Возле нее вертелись две прелестные девчушки с густыми черными волосами, также облаченные в голубое. Мать прищурилась, увидев вооруженного рыцаря и множество солдат, и в страхе прижала к себе девочек.

– Ступай в дом и приведи отца, – скомандовала она парню на своем родном английском языке.

Джос с легкостью понял ее слова, которые были недоступны большинству франкоговорящих пэров. Этим он был обязан своей няне, заменившей ему умершую мать на его первом году жизни. Она придерживалась мнения, что внебрачный отпрыск должен многому научиться, если хочет преуспеть в этой жизни.

Мальчишка бросился к дому. Джос скривил губы. Дом дю Омэ отличался от пристанища крестьянина только тем, что стоял на высоком каменном фундаменте. Впрочем, не на таком уж и высоком. Двери даже не были подняты от уровня двора, что требовалось для обороны. Крыша была крыта камышом,

деревянные стены – оштукатурены. Но крыло, где располагались, по-видимому, частные покои, выгодно отличалось от остальной части дома.

– Папа! Папа! В нашем дворе солдаты и монахини! – крикнул мальчонка, несясь вскачь по ступенькам к приподнятому над землей входу в дом.

Со скрипом и стуком повозка остановилась у крыльца. Джос спешился. Солдаты Хейдона последовали его примеру. Сестра Сесилия проворно спрыгнула с телеги на землю, в то время как сестра Ада заквохтала и тяжело наклонилась к вознице, протянувшему руки, чтобы помочь ей слезть.

Ник вышел вперед, ведя за собой свою лошадь, и остановился рядом с сыном своего господина.

– Не совсем то, что мы ожидали увидеть, во всяком случае после того, что узнали, не так ли, сэр? – Низкорослый, крепкого телосложения, с темными волосами и яркими голубыми глазами военный старшина, качая головой, изучал предоставленное в их распоряжение пристанище. – Все открыто и ненадежно. Мало камня. Я был лучшего мнения о положении шерифа.

Его слова заставили Джоса снова оглядеться вокруг. Не все шерифы обладали большим богатством, но должность была явно не по карману человеку без средств к существованию. Ник правильно заметил. Шериф должен быть лучше обеспечен. Дю Омэ наверняка имел за душой нечто большее. Живя в таком доме, он вряд ли мог бы себе позволить приобрести столь дорогое платье, в котором предстал перед ними.

– Возможно, у дю Омэ есть еще и другие владения, – предположил Джос, разглядывая двор, пока его взгляд не замер в том направлении, в котором скрылась Элиан.

В голове Джоса роились вопросы. Как жаль, что он не знал о родстве Элиан с дю Омэ до того, как стал ему угрожать. Он настроил ее против себя, вместо того чтобы обхаживать и получить ответы на интересующие его вопросы.

Ник повернулся к конюшне.

– Эй, ребятня! – крикнул он по-английски на тот случай, если присутствующие не говорили на языке аристократии. – Кто-нибудь подойдите и возьмите лошадь моего господина.

Вместо того чтобы броситься выполнять задание, парнишки шмыгнули в темноту хлева. Ник издал недовольное ворчание.

– Что за человек держит в качестве слуг детей? – сказал он на этот раз на нормандском французском. – Не переживайте, сэр Джос. Я велю кому-нибудь из наших позаботиться о вашем скакуне, чтобы вы могли заняться госпожой. Как только справитесь, помогу вам разоблачиться.

– Кто вы такие и что делаете на нашей территории? – прогремел над двором мужской голос. Из-за английского акцента его французский был почти непонятен.

Ник и Джос повернулись к высокому крыльцу. Управляющий оказался совсем не таким, каким представлял его Джос. Он был уже в возрасте, по меньшей мере вдвое старше своей жены. Более того, одет был куда лучше Элиан. Его торс облегала зеленая туника, а на кривых ногах красовались дорогие красные штаны.

– Ричард, это я, Сесилия, – откликнулась по-английски молодая сестра. – Милорд шериф распорядился разместить в его доме эту даму, которая недавно овдовела и к тому же тяжело больна.

Лицо старика приняло удивленное выражение.