Обольщение мисс Джонс
Шрифт:
— Какой у нас номер?
— Триста пятый.
Марта на мгновение оторвалась от его губ и огляделась:
— Сюда…
Несколько мгновений они разбирались с ключами. Затем, как только вошли, Марта бросила сумку на ковер и упала на кровать. Карлос лег сверху. Их губы слились. Только поцелуи и ласки, все остальное просто перестало существовать.
Волосы Марты рассыпались по подушке, переплетаясь с его пальцами, и он, бормоча что-то по-испански, поднимал к своим губам шелковистые пряди и целовал их. Потом Карлос собрал их в ладони и, точно вуаль, набросил на ее плечи. Его руки,
— Мне хотелось сделать это в первую же секунду, как только я тебя увидел. Я хотел коснуться тебя здесь… — Длинные смуглые пальцы погладили ее по нежной щеке. — И здесь… — Пальцы коснулись ее заострившихся сосков, прожигая жаром белый шелк платья. — Если бы ты знала, сколько мне потребовалось выдержки в тот момент, когда я рвал это чертово платье… Как мне хотелось сделать вот это…
Быстрым движением Карлос поднял ее юбку, жаждущие пальцы двинулись вверх, скользя по ее бедрам, поднимаясь туда, где заканчивался тонкий шелк чулок и открывалась теплая, мягкая плоть. Он эротично поглаживал шелковистую кожу, в то время как губы посасывали округлость грудей.
Невообразимые чувства охватывали ее. Марта не знала, таяла она или сгорала. Прикосновения его рук, его горячего рта разбудили в ней бурю, которая ждала своего часа с самого момента их встречи. Ее словно подхватило мощнейшей волной. Горячая чувственная радость прокатилась по ней с дикой силой, лишив Марту возможности мыслить здраво, оставив только инстинкты.
Она хотела касаться Карлоса, который, лежа сверху, вдавливал ее в матрац; она жаждала исследовать его сильное тело.
Марта провела пальцами по линии его спины, затем пробежала обратно по скульптурному торсу; позволила им сжаться на мускулистых плечах, почувствовала, как под гладкой кожей перекатываются напряженные мышцы. Она вытащила майку из брюк и позволила своим рукам скользнуть под ремень…
Губы Карлоса ласкали ее грудь, целовали прямо через тонкий шелк платья; жар и влага его рта принесли новый поток эротических ощущений.
— Карлос… — простонала Марта и беспокойно задвигалась под ним.
Аромат ее тела, приправленный специей желания, был более возбуждающим, чем самые дорогие духи.
Лежа с закрытыми глазами, она чувствовала, как умелые пальцы тянут вниз ее маленькие трусики — последнее, что оставалось между ним и ее интимной сердцевиной. Спустив ненужный клочок ткани, Карлос легко коснулся ее клитора, и Марта застонала, полностью раскрывшись для него.
— Ты тоже… — проговорила она, потянувшись к пряжке его ремня, но пальцы дрожали так сильно, что пользы от ее движений не было.
— Un momento. Секундочку, — шептал Карлос.
Он накрыл руки Марты своими, стараясь немного успокоить ее. Он был так близко. Зеленые глаза стали такими темными, что казались почти черными, когда он смотрел на нее. Марта могла видеть поволоку желания, но по некоторой причине — неизвестной — он пытался сдержать себя. Это ему давалось нелегко: вокруг губ образовались морщинки, свидетельствующие о напряжении.
Это маленькое открытие заставило сердце Марты дрогнуть от восторга. При мысли, что она
Марта провела языком по пересохшим губам.
— Что-то не так? — спросила она.
— У нас проблема… У меня нет с собой презервативов. Я… как-то не рассчитывал на это.
— Я тоже… — призналась она.
Нет презервативов. Марта расслышала сказанное, но сознание отказывалось это принимать.
Тело, поющее от удовольствия и нарастающего возбуждения, было с ним согласно. О нет, они не могли остановиться сейчас! Марта чувствовала, что умрет или рассыплется на мелкие кусочки, если они попытаются сдержаться.
И вдруг она вспомнила.
— В сумке… В моей сумке… — прошептала Марта.
На этом настаивал Гэвин. Разумеется, он не хотел никаких детей. Во всяком случае, от нее. Но Гэвин остался в прошлом, а Карлос был в настоящем.
Гэвин заставил Марту поверить, что в ней нет ничего интересного, кроме денег, полученных случайно. Рядом с Карлосом она чувствовала себя настоящей женщиной — прекрасной, особенной, желанной. Женщиной, которую хотят. И она так же сильно жаждала его. Прямо здесь, в этой маленькой гостиничной комнате, и пусть всего на одну ночь — этого будет достаточно. Она не станет просить о большем.
— У меня есть презервативы, — закончила Марта и махнула туда, где оставила сумку, когда они вошли.
Карлос быстро спрыгнул с кровати, поднял сумку, открыл, посмотрел внутрь и быстро нашел пачку. Марта даже не успела ощутить холод, а он уже снова был рядом, накрыв ее своим сильным телом, наполнив ее жаром губ, скользящих по изогнутой шее.
— Belleza … — пробормотал Карлос, тепло дыхания сопровождало его слова.
— Что это означает?
— Belleza — «ты прекрасна». — Карлос поднял голову и посмотрел на нее. — Ты не веришь мне?
Как она могла сомневаться в нем, когда видела его глаза, эту глубокую темноту, прогнавшую всю зелень радужной оболочки, затягивающую в самую глубину?
— И ты прекрасен, — ответила Марта, с трудом разжав сухие от волнения и возбуждения губы. — Ты заставляешь меня хотеть…
На нее внезапно нахлынула горячая волна смущения, лишая способности говорить. Как она только отважилась произнести подобное?
— Итак, признайся мне, чего ты действительно хочешь? — нетерпеливо потребовал Карлос.
— Ты знаешь! — Но было ясно, что он не даст ей так просто сорваться с крючка. Марте придется закончить фразу. — Я хочу, чтобы ты поцеловал меня.
— Только попроси, и я все сделаю… — Он коснулся ее подбородка, приподнял лицо и слегка чмокнул в щеку. — Так? — спросил он, вздохнув.
— Нет, не так, — запротестовала Марта. — Ты и сам знаешь.
— В самом деле?
Легкий смешок оказался последней каплей в чаше ее самообладания и смел защитные барьеры. Волна возбуждения была мощной и всепоглощающей, не дававшей возможности спастись. Марта почувствовала, как ее тянет вперед. Желание поймать теплоту поцелуев мучительно отзывалось во всем теле, словно Карлос был рядом, но в то же время за пределами досягаемости, в мире грез и фантазий, куда нет доступа простым смертным.