Обольстить грешника

Хойт Элизабет

Небо выполнило свое обещание — шел дождь, серый и холодный, он уныло стучал по крыше. Очевидно, эта дверь представляла выход на крышу для уборки и ремонта. Перед ней была ровная квадратная, выложенная плиткой площадка, достаточно большая, чтобы на ней мог поместиться человек, а вокруг нее поднималась крутая гладкая крыша. Джаспер медленно выпрямился, чувствуя, как ветер бросает на него капли дождя. Он стоял над садом. Слева от него был округлый скат крыши, и точно такой же скат справа. Джаспер заглянул за гребень, где сходилась крыша.

Боже!

Мэтью держал Мелисанду, перегнув ее через узкий каменный парапет, украшавший фасад дома. Парапет доходил ей только до колен и не мог бы помешать ее падению. Только рука Мэтью не давала ей упасть и разбить голову о булыжник внизу. Джаспер сразу вспомнил, что она боится высоты, и живо представил себе, какой ужас переживала сейчас его дорогая жена.

— Ни шагу дальше! — крикнул Мэтью. На нем не было ни шляпы, ни парика, его светлые рыжеватые волосы прилипли к черепу. А в голубых глазах стояло отчаяние. — Еще шаг, и я сброшу ее вниз!

Джаспер встретил взгляд прекрасных карих глаз Мелисанды. Ее волосы растрепались, и длинные мокрые пряди прилипли к щекам. Она держалась обеими руками за предплечье Мэтью, ибо у нее не было другой опоры. Она посмотрела ему в глаза, и тут произошла ужасная вещь.

Она улыбнулась.

Милая, храбрая девочка. Джаспер отвел от нее глаза и посмотрел на Мэтью. Затем поднял пистолет и прицелился.

— Сбросишь ее, и я вышибу твои проклятые мозги. Мэтью тихо усмехнулся, и Мелисанда покачнулась в его руках.

— Отойди, Вейл. Сейчас же.

— И что тогда?

Мэтью не спускал с него застывшего взгляда.

— Ты погубил меня. У меня не осталось ни жизни, ни будущего, ни надежды. Я не могу бежать во Францию и бросить здесь мать, а если я останусь, меня повесят за то, что я продал несколько военных секретов французам. Мое имущество отберут, моя мать будет опозорена и выброшена на улицу.

— Так это самоубийство?

— Ну и что?

— Отпусти Мелисанду, — ровным тоном сказал Джаспер. — Она не имеет никакого отношения к тому, что случилось. Я положу пистолет, если ты ее отпустишь.

— Нет! — закричала Мелисанда, но ни один из мужчин не обратил на нее внимания.

— Моя жизнь кончена, — продолжал Мэтью. — Так почему я не могу разрушить твою жизнь, как ты разрушил мою?

Он чуть двинулся в сторону, и Джаспер бросился к краю крыши.

— Не надо! Я отдам тебе письмо. Мэтью заколебался.

— Я всюду искал. У тебя, его нет.

— Оно не в моем доме. Я спрятал его в другом месте. — Все это, конечно, было ложью, но Джаспер старался говорить как можно убедительнее. Если бы только он мог выиграть время и отвести Мелисанду от парапета.

— Это правда? — У Мэтью, видимо, мелькнула слабая надежда.

— Да. — Джаспер сел верхом на конек крыши, перенес ногу на другую сторону и теперь сидел на самой ее вершине. Мелисанда и Мэтью были всего лишь в десяти футах от него. — Отойди от края, и я принесу его тебе.

— Нет. Мы останемся здесь, пока ты не принесешь

письмо.

Мэтью, казалось, говорил разумно, но он сегодня уже убил человека. Джаспер не мог оставить его наедине с Мелисандой.

— Я принесу письмо, — повторил Джаспер, чуть заметно продвигаясь вперед. — Я отдам тебе письмо и обо всем забуду. Только сначала отпусти мою жену. Она значит для меня больше, чем какая-то там месть за Спиннерс-Фоллс.

Мэтью вздрогнул, и Джаспер испугался: уж не было ли это предвестием какого-то припадка?

Но из горла Мэтью вырвался сухой смешок.

— Спиннерс-Фоллс? Господи, так ты думаешь, это я был тем предателем у Спиннерс-Фоллс? Ты ничего не знаешь? Нет-нет! Я стал предателем потом, когда британская армия бросила нас и обрекла на две проклятых недели мучений. Вот тогда я и продал секреты французам. Почему бы мне было не сделать это? Верность вырезали из моей груди.

— Но ты стрелял в Хасселторпа, это наверняка был ты.

— Нет, не я. В него стрелял кто-то другой. — Кто?

— Понятия не имею. Очевидно, Хасселторп что-то знает о Спиннерс-Фоллс, и кто-то не хочет, чтобы он рассказал об этом.

Джаспер стряхнул с ресниц капли дождя.

— Но это значит, что ты не имеешь отношения к…

— Господи, Вейл, — прошептал в отчаянии Мэтью, — ты разрушил мою жизнь. Я верил, что только ты один понимаешь меня. Почему ты предал меня? Почему?

Джаспер с ужасом смотрел, как Мэтью приставил пистолет к голове Мелисанды. А он находится слишком далеко и не успеет вовремя добраться до нее. Господи! У него не оставалось выбора: Джаспер выстрелил и прострелил Мэтью руку. Он видел, как Мелисанда сморщилась от забрызгавшей ее волосы крови, видел, как Мэтью, закричав от боли, выронил пистолет.

Видел, как Мэтью сбросил Мелисанду за парапет.

Джаспер выстрелил еще раз, голова Мэтью дернулась и откинулась назад.

Джаспер карабкался по скользким плиткам. И в его голове все еще звучал крик. Он оттолкнул в сторону труп Мэтью и перегнулся через парапет, ожидая увидеть внизу тело Мелисанды. Но вместо этого всего лишь в трех футах от себя, внизу, он увидел обращенное к нему ее лицо.

Он ахнул, и крик прекратился. Только сейчас он понял, что тот крик был реальностью и что кричал он сам. Мелисанда держалась за резной край камня, Джаспер опустил руку.

— Хватайся за мою руку, — с трудом прохрипел он — горло у него сжалось.

Ошеломленная произошедшим, она как будто не понимала его. Он вспомнил тот далекий день, когда они еще не были женаты и, остановившись перед домом леди Эддингс, он хотел помочь ей выйти из кареты, но она отказалась подать ему руку.

Он потянулся к ней:

— Мелисанда, доверься мне. Возьми мою руку.

Она вздохнула, ее губы полуоткрылись, и она оторвала руку от камня. Он рванулся к ней и схватил ее за запястье. Затем откинулся назад, перевешивая ее своим весом. И втащил вверх, к себе, где она была в безопасности.