Обольстительная герцогиня
Шрифт:
Он накрыл ее губы своими губами. Сначала они были жесткими и неподатливыми, а Артемизия колотила его в грудь кулачками. Ей почти удалось убедить его в истинности своего протеста. Но когда он был уже почти готов признать поражение и освободить ее, то почувствовал, как напряжение покидает ее тело и она расслабляется в его объятиях.
Ее губы приоткрылись в немом приветствии, и он проник в ее рот языком, сначала нежно исследуя его, а затем дерзко нажимая и толкая. Она разжала кулаки и схватила его за наплечные нашивки на костюме, привлекая ближе к себе.
Его
«Благослови, Господь, индусов за то, что придумали сари», – думал он, вынимая драгоценный камень из пупка. А когда он начал исследовать это тайное место большим пальцем, ее стон раздался у него во рту.
Он стал снимать с Артемизии сари, взявшись за тот конец, которым была задрапирована ее грудь.
– Нет, пожалуйста! – прошептала она.
– За этой дверью собралась сотня людей. – Он продолжил снимать скользящий шелк с ее плеча. – Единственная возможность доказать мне, что не хотите продолжения, – это закричать.
Он сжал ладонями ее груди и снова прильнул к губам. Ее вкус был слаще тростникового сахара.
– Что же вы сделаете, мадам?
Она подняла на него глаза, казавшиеся в лунном свете удивительно огромными.
– Я не закричу.
– Обещаю, вы не пожалеете.
Глава 13
Артемизия не могла заставить себя пошевелиться. Она дрожала, пока Тревелин продолжал стягивать шелковую драпировку с плеч. Ткань ласкала кожу, но это было несравнимо с лаской его взгляда. Он потянул длинный конец сари, вынимая его из пояса тонкой нижней юбки. Шелк поддался, и она почувствовала, как ткань снова заскользила по ее телу. Артемизия стояла без движения, едва осмеливаясь дышать. Огонь бежал по ее жилам. Разум говорил, что это приведет ее к погибели, но даже ценой жизни она не желала останавливать Тревелина.
– Что мы делаем? – пробормотала она с недоверием.
– То, что мне хотелось сделать с первого мига нашей встречи, – сказал он, быстро прикоснувшись губами к ее виску, – когда я вошел и увидел перед глазами вашу прелестную попку.
Жаркая волна окрасила ее щеки. Он лишил ее спокойствия с первого мига их встречи, и даже зная, что они совершают величайшую глупость, она все равно была готова броситься в омут с головой.
Он продолжал разворачивать сари, а она поворачивалась, чтобы ускорить процесс снятия одежды.
– Если вы были готовы сделать меня своим любовником, то хотели испытать и это, – сказал он мягко.
Она остановилась, став к нему спиной.
– С того дня, когда вы первый раз сказали мне, что стеснительность вам несвойственна, – признала она.
Последний слой шелка был снят, и теперь она стояла только лишь в узкой блузке и прямой нижней юбке. Он наклонился и прижался губами к ее шее. Волна удовольствия пробежала по ее телу, когда его пальцы нащупали шнуровку на блузке. Необычайно осторожно он расслабил
Он разомкнул свои объятия, и его сильные руки начали скользить по ее ребрам. Подушечки длинных аристократических пальцев щекотали ее кожу, оставляя за собой приятное покалывание. Он схватил ее за бедра и притянул к себе так крепко, что она почувствовала его твердость. Артемизия удивила и его, и себя, изогнув спину и прижавшись к нему.
Он застонал.
Волнующее ощущение власти охватило ее и наполнило все ее существо. Она была объектом его желания. У нее была возможность подарить ему наслаждение или разрушить надежды. Она упивалась данной ей силой над ним, но потом он поцеловал ее плечо и покрыл поцелуями шею, чтобы прижаться к впадинке за ухом. И тогда ее контроль улетучился.
Она никогда не чувствовала себя более живой. Каждая клеточка ее тела была наполнена ожиданием. Она жаждала его прикосновения, умелых ласк его пальцев, влажности губ, тепла ладоней, которые пробегали по ее телу.
Он стянул с ее бедер нижнюю юбку, и она упала к ее ногам. Сейчас Артемизия была рада, что под костюм не требовалось надевать панталоны. Тревелин нашел ее попку, дразня извилину между двумя половинками, а затем сжал нежную плоть. Сердце Артемизии забилось, и она почувствовала пульсацию между ног.
Медленно он повернул герцогиню к себе лицом. Его взгляд перемещался от лица, все ниже к залитой лунным светом груди, по ребрам и тонкой талии, к сияющим в темноте бедрам. Ей стало трудно дышать, когда он взглянул на темный треугольник волос внизу ее живота, но лицо Тревелина озарила счастливая улыбка.
– Вы действительно само совершенство! – В голосе его слышалось благоговение. А потом он опустил голову и отдал должное ее прекрасным грудям.
Его дыхание согревало ее соски, дразня близостью губ, а язык описывал круги вокруг светло-розовых ореолов. Когда он, наконец, заключил один из них в плен своего рта, у нее чуть не подкосились колени.
– Так не пойдет! – сказала она, отступив назад. Он взглянул на нее в недоумении.
– Ты больше нравишься мне голым.
– Никто не сможет сказать, что я не исполнил желание леди, – сказал он с усмешкой. С ее помощью, иногда являющейся и препятствием, когда она начинала целовать его вместо того, чтобы снимать одежду, он освободился от костюма.
Ее мистер Доверспайк уже не был просто эстетически приятной совокупностью линий и плоскостей, загадкой тени и света. Теперь он был полностью раздет, обнажив перед ней душу и тело. Артемизия наслаждалась, глядя на него, крепкого, сильного и, без сомнения, мужественного.