Оборона Одессы. 73 дня героической обороны города
Шрифт:
В то же время Н.И. Крылов замечал: «Но в оперативном отношении преимущества получал противник. Береговая линия нашего плацдарма суживалась до 30 километров. Это чрезвычайно ограничивало возможность маневрирования кораблей на подступах к Одессе и практически исключало возможность входа судов в порт в дневное время. Другое, не менее тяжелое последствие отхода левого крыла армии состояло в том, что после этого враг мог начать артиллерийский обстрел города также и с южной стороны. И наконец, сам факт значительного приближения фронта к городу еще на одном участке таил в себе опасность всяких неожиданностей и внезапных осложнений… За первые дни большого сентябрьского наступления противник успел нанести армии ощутимый урон. В батальонах 90-го стрелкового полка майора Белюги оставалось по 50–60 штыков. Почти такое же положение создалось в 287-м стрелковом,
241
Крылов Н.И. Указ. соч. С. 128.
14–18 сентября были одними из самых критических дней в одесской обороне. Румынские войска очень быстро заняли западный берег Сухого лимана (дамба, соединяющая берега Сухого лимана, у моря была взорвана). Выйдя к Сухому лиману, враг начал обстреливать Одессу и с юга. Снаряды противника простреливали уже весь город и стали «накрывать» единственный аэродром 69-го истребительного авиаполка, район строящихся пирсов в Аркадии.
В ночь на 14 сентября Военный совет OOP послал телеграммы одинакового содержания Верховному главнокомандующему, наркому Военно-морского флота и Военному совету ЧФ. В них докладывалось о создавшемся под Одессой критическом положении и о том, что противник подводит к городу новые дивизии: «Противник получает пополнения, подбрасывает новые дивизии. Под давлением превосходящих сил противника создается опасность отхода наших частей на рубеж Гниляково – Дальник – Сухой лиман. Население, аэродромы, город, порт и корабли будут нести еще большие потери от артогня противника. Авиацию будем вынуждены перебазировать в Крым. Созданная из местных ресурсов 421-я стрелковая дивизия имеет недостаточное количество пулеметов, артиллерии. Остальные дивизии нуждаются в пополнении пулеметами и артиллерией. Все стрелковые части имеют 45 процентов недокомплекта в части начсостава. Полученные маршевые батальоны влиты в части полностью. За месяц обороны наши потери только ранеными 25 тысяч человек, за 12 сентября только раненых 1900 человек. Для обеспечения от прорыва и артобстрела аэродромов, города и порта срочно необходима одна стрелковая дивизия и дальнейшее пополнение маршевыми батальонами с вооружением» [242] .
242
Азаров И.И. Указ. соч. С. 115–116.
Ответ из Москвы пришел меньше чем через сутки. Депеша, адресованная командованию оборонительного района, гласила: «Передайте просьбу Ставки Верховного Главнокомандования бойцам и командирам, защищающим Одессу, продержаться 6–7 дней, в течение которых они получат подмогу в виде авиации и вооруженного пополнения. И. Сталин».
По поводу ответа Сталина Н.И. Крылов позже заметит: «В дальнейшем ходе войны к войскам, в которых я служил, Верховное главнокомандование никогда не обращалось в такой форме. Ставка ничего не приказывала. Ставка просила…»
Уже через несколько часов после получения этой телеграммы Сталина стало известно, что обещанная подмога начнет прибывать раньше указанных сроков [243] .
Утром 15 сентября противник возобновил наступление в Южном секторе, введя в бой новые резервы. Румынские войска стремились прорваться к селу Дальник. Здесь наряду с подразделениями 25-й Чапаевской и 2-й кавдивизий отличился только что прибывший на этот участок фронта милицейский отряд особого назначения. 15 сентября советские части пытались контратаковать у Дальника, но противник, используя танки, прорвал участок фронта в 7 км. Дабы остановить врага на этом участке, в прорыв были брошены все советские бронемашины из резерва и 69-й артиллерийский полк майора Лукянченко.
243
Крылов Н.И. Указ. соч. C. 133.
Советский 7-й кавполк, атакованный превосходящими силами
В Западном секторе особенно ожесточенные бои развернулись на участке 90-го стрелкового полка, где непрерывно атаковала румынская пехотная дивизия. Огнем артиллерии, минометов, пулеметов атаки противника были отбиты, его пехота залегла и окопалась. В Восточном секторе неприятель особой активности не проявлял, продолжая проводить инженерные работы по укреплению своих позиций: на отдельных участках между лиманами появились проволочные заграждения. Артиллерия Восточного сектора, а также 1, 39 и 411-я береговые батареи вели огонь по скоплениям войск и артиллерийским батареям врага в районах Александровки, Гильдендорфа, Старой Дофиновки.
Чтобы ухудшить ориентировку румынской артиллерии, в одесском порту был взорван Воронцовский маяк. И хотя артиллерийский обстрел не прекратился, он стал менее прицельным.
Генштаб румынского командования определил, что новый главный удар будет осуществлен в районе Хаджибей– Сухой лиман тремя пехотными дивизиями и группами танков в общем направлении Вакаржаны – Дальник. Но, несмотря на это, атаки, осуществленные румынской армией на протяжении 17–21 сентября, так и не смогли приблизить румын к победе.
В Западном секторе обороны противник предпринял несколько безрезультатных атак на позиции советской 95-й стрелковой дивизии. Контратакуя, советские части захватили у неприятеля 18 станковых и ручных пулеметов, большое количество винтовок и патронов. 17 сентября румынские войска начали атаковать советские позиции в районе села Гниляково. В Восточном секторе 14–15 сентября шла беспрерывная артиллерийская перестрелка. 421-я стрелковая дивизия силами 1330-го стрелкового полка и 162-го отдельного зенитно-пулеметного батальона (командир капитан Т.Г. Копейкин) успешно отбила все атаки, уничтожив до двух батальонов пехоты противника.
Возможности пополнения Приморской армии за счет населения Одессы к середине сентября были исчерпаны. На фронт отправляли пожарных, зачислялись в регулярные войска те бойцы истребительных батальонов, которые до сих пор совмещали дежурства у городских баррикад с работой на производстве. В начале сентября 1941-го в Одессе был сформирован отдельный отряд НКВД под командованием майора милиции Н.Б. Барышникова (до 1 тыс. курсантов школы милиции и работники милиции). Этот отряд 17 сентября, как один из последних резервов, был послан в окопы Южного сектора. В решающих боях 16–19 сентября положение спасал внутренний резерв – 15 сентября из госпиталей и лазаретов был выписан 451 выздоравливающий, 16-го – 113, 17-го – 254, 18-го – 888. За четыре дня более 1700 возвращенных в строй солдат пополнили поредевшие батальоны на передовой.
17 сентября противник попытался продвинуться вперед во всех трех секторах. Почти всюду 95-я стрелковая дивизия сумела их отразить, не подпустив врага к своим окопам. Только в одном месте ему удалось вклиниться – до полка пехоты прорвалось к хутору Кабаченка. Этот опасный клин (от хутора до окраин Одессы – 10 км) предстояло ликвидировать контратаками. В Южном секторе главный удар принимал на себя полк капитана Ковтун-Станкевича. 287-й стрелковый полк центром отошел на 300–400 м и продолжал сдерживать противника, нанося ему большой урон. За день на позициях полка разорвалось около 15 тыс. вражеских мин. Роковые последствия мог иметь не только прорыв на каком-то участке, но и потеря пространства в результате постепенного отхода под лобовым натиском. Тылы Южного сектора уже стали огневым мешком – они простреливались вражеской артиллерией насквозь. В ночь на 18 сентября, после обсуждения у командарма итогов дня, генералу Петрову был передан приказ: «Рубеж высота 66,8–Сухой лиман – Рыбачьи Курени удерживать во что бы то ни стало. На усиление придается отряд в 500 человек, который использовать целиком, не дробя». Переданный отряд был батальоном 54-го Разинского полка, действовавшего на другом фланге обороны.