Оборона Одессы. 73 дня героической обороны города
Шрифт:
Новый командир 25-й стрелковой Т.К. Коломиец впоследствии вспоминал: «В дивизии выработана не совсем верная тактика: при обороне она растягивалась в одну линию». В начале октября 1941-го дивизия была крайне малочисленна, но необходимо было убеждать противника в обратном: что дивизия имеет два эшелона обороны. По приказу комдива началась операция «имитации», для того чтобы румынские летчики после разведывательных полетов над фронтом дивизии докладывали командованию о ее мощи [287] .
287
Фонды ОВИМ // Воспоминания Т.К. Коломийца.
Мобильные дивизионные группы имитировали
Вечером 7 октября в штабе OOP состоялось совещание, на котором был обсужден предложенный штабом Приморской армии новый план эвакуации войск оборонительного района. Первоначальный план, принятый Военным советом 4 октября, предусматривал эвакуацию главных сил оборонительного района в течение 5 дней (16–20 октября) двумя эшелонами, с отводом войск последовательно на тыловые рубежи, потом на баррикады в черте города, а оттуда – в порт. Возникли серьезные опасения, что при таком постепенном, растянутом на несколько дней выводе войск противник сможет обнаружить истинные намерения советского командования и обрушиться всеми своими силами на части, остававшиеся еще в городе, и разгромить их.
В поисках оптимального решения проблемы в штабе армии вызрела идея отвести все четыре дивизии, оборонявшие Одессу, – 95, 25, 421-ю стрелковую и 2-ю кавалерийскую – с занимаемых позиций не на промежуточные рубежи, а прямо к причалам, и не двумя эшелонами, а в одну ночь. Становилась очевидной и необходимость внести поправки в намеченные сроки эвакуации.
В то время как силы под Одессой ослаблялись выводом 157-й стрелковой дивизии и ряда других частей, противник подтягивал на фронт под Одессу новые пополнения. Советская разведка имела сведения о том, что к 16–17 октября противник подтянет к Одессе резервные части и немецкие подразделения и к 18 октября уже будет готов начать новое генеральное наступление. Кроме того, стало известно, что противник готовит локальные удары в уязвимых местах советской обороны.
Опасения советского командования подтвердились уже на следующий день. Подразделения 11-й румынской пехотной дивизии 1-го армейского корпуса начали наступление в районе Алтестово – Гниляково. Еще 8 октября, в соответствии с оперативным приказом № 103 по румынскому 1-му корпусу, вдоль всей линии советского фронта были направлены румынские разведывательные группы. Очевидно, румынское командование уже знало об эвакуации и рассчитывало, нащупав слабое место в советской обороне, ворваться в Одессу, помешав эвакуации основных частей. У высоты 94,5 было замечено, что советские части, прекратив инженерные работы, ведут в этом секторе «слабый огонь». На этом основании румынское командование пришло к выводу, что оборона в этом районе серьезно ослабла. Румынским частям был отдан приказ немедленно атаковать и захватить ничейную высоту к востоку от Гнилой Балки, как ключевой стратегический пункт [288] .
288
Rotaru, J., Burcin, O., Zodian, V., Moise, L. Op. cit. P. 71.
8 октября Г.Д. Шишенин, по поручению командующего OOP, созвал совещание руководящего состава Одесского района. Главный вопрос – о завершении эвакуации. На совещании высказывались опасение, что отвод с позиций двух дивизий первого эшелона позволит противнику разгадать намерения эвакуации, после чего румынские войска будут прорываться на Пересыпь и в район Большого Фонтана, тогда места посадки войск на транспорты окажутся под огнем не только артиллерии, но и минометов, что приведет к большим потерям в людях, технике и судах, а в худшем случае – к полному разгрому частей второго эшелона. Военный совет OOP принял новый вариант плана эвакуации войск. Было решено просить Военный совет ЧФ дать согласие на завершение ускоренной эвакуации в ночь с 15 на 16 октября и увеличить подачу транспортов
На совещании было предложено имитировать повышенную боевую активность и по возможности сократить срок завершения эвакуации. 9 октября Военный совет решил отводить войска одним эшелоном, причем не 19 и не 20, а уже 16 октября.
А.Ф. Хренов вспоминал: «Рано утром 10 октября Фришман передал мне просьбу Жукова срочно зайти к нему… Он выглядел очень усталым, осунулся, кожа на лице потемнела, под глазами набухли мешки. Гавриил Васильевич производил впечатление человека, который провел бессонную ночь…
– Убедить Севастополь в реальности нового плана эвакуации. По радио договориться трудно, нужно кому-то идти туда. Военный совет решил поручить эту миссию вам».
11 октября генерал А.Ф. Хренов уже был в Севастополе на флагманском командном пункте у вице-адмирала Ф.С. Октябрьского: «Филипп Сергеевич внимательно выслушал мои доводы в пользу пересмотра плана эвакуации. Но с принятием решения не торопился. Слишком ответственным было дело, слишком дорогой ценой пришлось бы расплачиваться за ошибку. Да и перестроить все графики движения транспортов к Одессе и их авиационного прикрытия, надо думать, было непросто…»
В то же время в штабе ЧФ А.Ф. Хренов встретил больше сочувствия. Вопрос, связанный с сосредоточением в Одессе необходимого количества судов и авиационным прикрытием перехода, штабисты считали решаемым [289] .
На оперативную группу Приморской армии во главе с генерал-майором И.Е. Петровым возлагалось руководство отводом войск с занимаемых рубежей, их боевое прикрытие арьергардными частями и артиллерией, а на командира Одесской военно-морской базы контр-адмирала И.Д. Кулишова – руководство посадкой войск и погрузкой боевой техники на корабли и транспорты.
289
Хренов А.Ф. Указ. соч. C. 157.
В целях обеспечения скрытности операции по эвакуации, дезориентации и дезинформации противника применялись не только активные действия. Советскими разведчиками были подкинуты фиктивные материалы о переброске в Одессу дополнительных армейских и военно-морских частей. По фронтовым дорогам, просматриваемым противником, двигались автомашины, крытые брезентом, демонстрируя доставку подкрепления. В городе специально распространялись слухи об оперативном перемещении войск и эвакуации из Одессы на зиму части населения. На палубах прибывавших днем транспортов высились штабеля мешков с мукой, ящики с продовольствием, железные печи для землянок. В порту демонстративно производилась их выгрузка, что создавало впечатление, будто в Одессу завозится продовольствие для войск и населения на зиму.
Советские «секретные» документы утверждали, что в Одессу начинают прибывать свежие части, чтобы помочь Приморской армии держать оборону до весны 1942-го. После чего авиация противника «интересовалась» только транспортами, шедшими в Одессу, а на уходящие в Севастополь внимания не обращалось. Разгружались транспорты днем, так что от вражеских лазутчиков не могло укрыться, какого характера груз прибыл в Одессу. В войсках распространялись памятки по подготовке к зиме. Велась усиленная заготовка овощей. Бойцам выдавалось зимнее обмундирование. Саперы приступили к строительству утепленных землянок по всему фронту. К 1 октября в городе уже были развернуты мастерские по пошивке десятков тысяч комплектов теплого обмундирования – телогреек и ватных брюк. На фронте запасались соломой для утепления землянок.