Оборотень по объявлению
Шрифт:
— Давай к берегу, — рядом показалась голова Стаса, он подхватил меня и погреб одной рукой.
— Я могу сама, — я вырвалась, понимая, что так оба быстрее доберемся до берега.
Он бросил на меня недовольный взгляд:
— Шустрее!
Я погребла, что есть мочи, стараясь не подвести мужчину. У самого берега я обернулась и увидела, что он задержался, а потом вдруг пропал под водой.
— Нет! — я поняла, что его утащила вниз эта водоросль, и озиралась по сторонам в поисках предмета, которым бы могла разорвать
Не успела я метнуться к ним, как Стас вынырнул, громко отплевываясь, и мощными гребками поплыл к берегу.
— На берег! — рявкнул он на меня так, что я вздрогнула. Но не ослушалась — жить хотелось, как никогда до этого.
Дна я не могла нащупать даже на расстоянии пары метров от земляного выступа. Тут я почувствовала сильные руки на свой талии, которые вытолкнули меня вверх из воды, подобно ракете. Я и сама не поняла, как оказалась на суше. И уже через секунду надо мной навис Стас.
Капли воды стекали на меня: с его груди на и без того мокрую кофту, а с его челки — мне на лицо.
— Больше. Ты. Так. Не. Делаешь, — каждое слово было наполнено силой, от которой хотелось сжаться. Я понимала, что купание со мной не входило в его планы, но я тоже не планировал на сегодня водные процедуры…
— Как?
Он красноречиво посмотрел в сторону озера, подернутого голубоватой дымкой, а потом обратно на меня. Я не менее красноречиво промолчала, так и не поняв четко, что он от меня хочет.
Мой взгляд соскользнул с его лица на раздувающиеся ноздри, на приоткрытый рот, по белоснежным клыкам, вниз, по груди, к кубикам и… о!..
Кажется, я начала понимать, что ему от меня надо…
Я быстро вернулась к его глазам, сама не зная, что хотела бы больше там увидеть: желание или злость. Но ни того, ни другого там не было. Он опять внимательно всматривался в глубину моих глаз, словно ища в них ответа, с таким напряжение, от которого у него, казалось, сводило скулы.
Я первая отвела глаза, и он тут же вскочил на ноги. Я приподняла голову и молча наблюдала, как он, повернувшись ко мне спиной, быстро натягивал трусы.
— Куртка или футболка? — хрипло, словно наглотался воды, спросил он. И даже не повернулся.
— З… зачем? — запнулась я, действительно не понимая.
— Что ты оденешь — куртку или футболку? — он уже натурально рычал. Да, свалилась я на его голову, вон как счастлив. Пусть сестре скажет спасибо, я тоже сюда не рвалась…
Я посмотрела на свою насквозь мокрую одежду и поняла, что от меня хочет Стас. Куртка прикрыла бы мне попу, а вот футболка была бы почти по колено, так что выбор очевиден.
— Футболку. И спасибо, — добавила я немного смущенно.
— За что?
— За то, что спас меня. И за то, что даешь одежду.
— В этом озере нельзя купаться людям, — Стас застегнул
— А кому можно?
— Животным, — бросил он раздраженно, протягивая футболку.
Я встала на ноги и взяла одежду.
– Я отвернусь, — он взял куртку в руки и оставил меня лицезреть его мускулистую спину. О да, Жнецкая, давай, думай о его мышцах! Вот дура!
Чтобы больше не искушать и без того взбудораженное от случившегося сознание, я отвернулась, спешно стягивая с себя одежду. Только сейчас почувствовала, как же неприятно было в ней, как холодно. Да и, стоя босиком, я могла оценить всю прохладу земли. Видимо, балетки теперь покоились где-то на глубине озера.
Джинсы не хотели стягиваться, и с ними пришлось повозиться, лифчик тоже отправился в гору мокрого тряпья, а вот трусы я оставила. Тонкие кружевные полосочки обычно сохнут поразительно быстро, я уповала именно на это.
Футболка, как я и полагала, могла вместить еще троих Ленок. Длина чуть выше колена…
Я почувствовала куртку на своих плечах и изумленно повернулась. Стас смотрел на меня таким голодным взглядом, что я сразу поняла — кто-то не сдержал слово и повернулся гораздо раньше.
— Надень ее сам… — я попыталась стянуть куртку с плеч, но Стас не дал.
— Нет, — он посмотрел на мои голые ноги и тут же подхватил на руки.
— Я дойду! — каюсь, первым желанием было расслабиться в его руках и позволить отнести себя, потому что ноги мерзли все больше. Но у него же протез! Я не могла быть такой эгоисткой.
Он пошел обратно со мной на руках.
— А вещи?!
— Забудь.
— Но…
— Потом.
— Отпусти, я побегу и не замерзну.
— И поймаешь кучу заноз, — он на миг опустил голову, зарывшись в мои волосы, и мне стало совсем не по себе.
— Стас, тебе же нельзя, — я еще не договорила, а он замер, как вкопанный.
На секунду он сжал меня в руках так, что чуть не раздавил. Глубоко вдохнул и медленно выдохнул в сторону, отвернувшись, попутно расслабляя «тиски». Но тело мужчины так и осталось каменным, словно отлитым из самого прочного сплава.
Не надо было ему говорить! Но, с другой стороны, как я могла промолчать, когда он рисковал получить травму?
Мир покачнулся, и мы продолжили ход.
Я подняла глаза на Стаса, но он даже не смотрел на меня, молча идя вперед. Казалось, каждая черта лица стала резче, а во всем облике скользила злость и досада. И от понимания, что все эти эмоции вызвала я, было вдвойне неудобней.
Я вырвалась бы, вот только еще больше усугублять ситуацию мне не хотелось. Я понимала, что задела его мужское самолюбие уже дважды, и третий раз он мне вряд ли простит. У меня не получится объяснить ему, что я на самом деле имела ввиду совсем не жалость, а заботу…