Оборотень по объявлению
Шрифт:
— Не-а, сомневаюсь, — мы с Полиной во все глаза следили за медленно открывающейся водительской дверцей. — Смотри, другие закрыты, значит, один. Уже хорошо.
— И чего хорошего? — спросила я, а в этот момент из джипа показалась мужская нога в ботинке и темных штанах.
— Переедем, если что, — наверное, она шутила… Но так крепко держала руль, что… Нет, я не хотела думать по-другому!
— Тимур! — вскликнула я, расплываясь в улыбке, глядя на мужчину, вышедшего из машины.
— Е-мое! Испугал! — Полина расслабила хватку на руле, опустив руки. И мы вместе наблюдали, как тигр медленной походкой короля
— Поедешь со мной? — руки в карманы, а сам покачивается с пятки на мысок, словно ему сложно стоять на месте. Тон напоказ равнодушный, а вот от него самого шли такие волны напряженного ожидания, что ему никого не удалось обмануть.
— Да, — недолго думая, я согласилась. И не успела дернуть за ручку, как дверь открылась. Тимуру явно не терпелось.
— Куда? — Полина, казалось, была ошеломлена.
— С ним, — пожала плечами и взялась за протянутую руку мужчины.
— Но нас же ждет Стас! — возмущению девушки не было предела. Еще секунда — и она выскочит из машины и вцепится либо в меня, либо в Тимура. Но тут Полина посмотрела в мои глаза и немного успокоилась, взяла себя в руки.
— Пока! — я попрощалась, махнув рукой, а она молча проводила меня взглядом. Язык не поворачивался сказать спасибо за все, потому что без оборотней мне жилось куда как спокойней.
Обернулась я только у пассажирской двери джипа и увидела, что девушка уже с кем-то говорит по телефону. Я могла поставить на то, что с братом, и выиграла бы с вероятностью девяносто девять и девять процентов.
— Уверена? — Тимур держал открытой дверцу машины, предоставляя мне полную свободу выбора.
— На все сто, — кивнула я, залезая во внедорожник. Внешне он выглядел здоровенным, а изнутри, так вообще, казался просто огромным. Настоящий монстр.
Я дождалась, пока Тимур сядет, и спросила:
— Ты откуда его достал?
— Друг одолжил. По полям на обычной тачке не наездишься, — он подмигнул мне и завел машину. И мы тронулись с места, оба улыбаясь.
— Ты же теперь понимаешь, что я тебя не отпущу? — заявил вдруг Тимур, и я ощутила, что его слова находят приятный отклик в моем сердце. Но так просто сдаваться я была не намерена, красноречиво подняла брови и посмотрела на оборотня.
– Я чувствую — ты не против, — протянул он слова своим гипнотическим голосом с легкой хрипотцой. И у меня по коже побежали мурашки. И все потому, что он был прав, чертовски прав, но ему это знать было совсем необязательно.
— Кто тебе сказал? — мои губы так и норовили растянуться в довольной улыбке, и я держалась из последних сил. Настроение ползло вверх, и обстановка в машине в корне отличалась от той, что была недавно в автомобиле Полины. Я хотела бытьтут, с ним, наедине.
— Ты, — он лукаво стрельнул в меня глазами и вновь вернулся к контролю над дорогой.
— Когда? — что-то я не припоминала подобного!
— Совсем недавно. Ты же сидишь здесь, со мной. — Тимур нащупал мою руку и притянул к своим губам, запечатляя поцелуй. На секунду оторвал взгляд от трассы и посмотрел на меня горящим взглядом разноцветных глаз: — Пойдешь смотреть неудавшийся улов медведей?
И звучало это таким тоном, словно он делает мне предложение.
— Это то, о чем я думаю? —
— Моя территория. Хочешь взглянуть?
— А до нее далеко? — я помнила и его слова, и слова медведей.
— Несколько часов. Но так и знай, что у тебя просто нет возможности отказаться, — с плутовской улыбкой Тимур нажал на кнопку блокировки дверей. Я понимала, что, дай я малейший знак, что мне не нравится его поведение, он откроет двери, а по просьбе и отпустит. Хоть я мало знала этого тигра, но мне казалось, что я его прекрасно чувствовала. Ощущала всем сердцем. И могла теперь прочитать в глубине его глаз обнадеживающее откровение.
— Надеюсь, это не только леса и поля. — Дразнить тигра — одно удовольствие.
— Надейся, — но Тимур был не промах и на такие вещи не поддавался.
— Тогда, пока мы едем к отвоеванной обратно территории… — начала я.
— Ее никто у меня не завоевывал! — эмоционально произнес Тимур, и я успокаивающе погладила его по плечу. Он опустил плечи, и лицо немного оттаяло. — Прости. Просто последние дни я был не в лучшем расположении духа.
— Из-за своих угодий?
— Сначала — да. Но когда я узнал, что эти смертники еще и тебя украли… — он на миг прикрыл глаза, но я успела увидеть приговор в его глазах.
— И что ты сделал с медведями? — Неужели слова Полины — сказка? Про мирное решение конфликтов в итоге? Про традиции и кодекс? Но зачем? Чтобы не испугать меня?
— Проучил так, что они теперь будут шарахаться даже от маек в полоску, — довольный собой, Тимур стрельнул в меня глазами. — Будут знать, как ступать на чужую территорию. Я такого никому не прощаю.
«А что Стас? Он же тебя подставил, пусть потом и поспешил исправить ошибку?» — хотелось спросить мне. И я решилась пойти другой дорогой:
— Вы сговорились со Стасом? Появились одновременно на встрече… Значит, работали тоже вместе? — напряженно читая по заострившимся чертам лица, что вопрос для оборотня был не из приятных, я, затихнув, как мышка, ждала ответа.
Тимур не торопился прерывать мое ожидание, но по тому, как он стал вести машину резче на поворотах и при обгоне, чувствовалось, что сейчас в нем идет борьба. Только чего? Чувств? Или тут что-то иное?
— Я в какой-то момент чуть не убил волчару, — его голос стал низким, с рычащими нотками. И сказал это Тимур так, что я не сомневалась — так и было. — И признаюсь, мне до сих пор хочется развернуть машину и исполнить свое желание. У меня даже руки огнем жжет.
Я с удивлением смотрела на оборотня и слушала его откровения. Ощущала его злость на волка, чувствовала сдержанную ярость мужчины. Словно он уже испытывал эти чувства ранее гораздо сильнее, горел в них. А сейчас лишь тлели угли…
— Но нам пришлось найти компромисс, — Тимур опустил причину, не став ее озвучивать. А я знала ее уже от Полины. — Кстати, — он повернул ко мне голову, — кто тот лысый медведь? — и забавно поднял одну бровь.
— А я откуда знаю? — я пожала плечами, радуясь про себя его ревности. Кто бы что ни говорил — это приятно, когда ты кому-то небезразличен. А когда взаимно… то непередаваемо. — Один из медведей.