Оборотень следов не оставляет
Шрифт:
– А если никого за месяц не удастся убить? – осторожно спросил Гойсун.
– Все равно без денег не останешься, – Амирбек потрепал его по плечу. – Будет что отправить семье.
За всю ночь Амирбек так и не смог уснуть. Он знал, что днем придется туго, но ничего не мог с собой поделать. С новой силой нахлынули переживания. Как он теперь сможет смотреть в глаза родным? По его вине погиб сын брата. Но и это еще не все. После того как Ахмеда найдут в машине, рядом с которой три убитых милиционера, его семье придется туго. Теперь никак не докажешь, что он не был боевиком.
Постепенно на фоне светлеющего неба стали тускнеть звезды. Подул легкий ветерок. Одежда Амирбека была влажной, и его стал бить озноб. Он потрогал свой лоб, пытаясь понять, есть или нет температура. Опасаясь, что это заметят его новые подчиненные, он осторожно выбрался из шалаша.
– Не спится? – заворочался Мерзабек.
– Вчера был трудный день, – охрипшим голосом проговорил Амирбек и направился к дороге.
Он услышал, как
Амирбек подошел к покрытой крупными каплями воды машине и огляделся.
Сзади раздались голоса и звук шагов. Подошли Мерзабек и Гойсун.
– Надо скатить ее вниз, – не оборачиваясь, сказал Амирбек.
– Садитесь за руль, – Мерзабек открыл дверцу и заглянул внутрь. – Здесь под уклон. Мы с Гойсуном справимся.
Они быстро скатили «уазик» вниз, в русло ручья, забросали сверху травой и прошлогодней листвой, после чего вернулись назад.
Местом наблюдения за дорогой Умач Кайя выбрал склон покрытой кустарником и молодыми березками горы, которую венчала небольшая скала. Вообще имя, которым он представлялся на всем пути от Стамбула до отряда Герата, считалось оперативным псевдонимом. Именно оно было вписано в его личную послужную карту, так к нему обращались коллеги по работе и чеченские моджахеды. В ряде командировок, еще находясь на службе в национальной разведывательной организации, он был Токчаном Оджалом. На самом деле родители дали ему имя Мехмет. Так его называли до поступления на военную службу.
Мехмет Чатлы страшно хотел спать. Воспалившиеся глаза резало, словно в них попал песок. Он часто моргал, пытаясь избавиться от сухости, но это мало помогало. Как он и предполагал, русские решили ждать Герата. По-другому и быть не могло. Это пока для них единственный шанс поймать или уничтожить его. В противном случае он наберет людей и снова займется своим делом. Тем более, на равнинной части сейчас в этом направлении работают несколько подготовленных боевиков. Они разыскивают чеченцев, готовых взять в руки оружие. Конечно, русские понимают, что сбежавший моджахед будет препятствовать их работе и постарается предупредить Герата о засаде. Поэтому приложат все усилия, чтобы переиграть его. Борьба предстоит жесткая и интересная. Мехмет давно не участвовал в подобных авантюрах, а о том, что когда-то окажется один на один с русским спецназом, даже не думал. Как офицера военной разведки Турции его готовили к этому, но на случай войны. Хотя даже ему, кадровому военному, с трудом верилось, что в век ядерных технологий кто-то решится развязать ее. Но учили со всей серьезностью. Потом он стал обучать искусству разведывательной и диверсионной работы молодых офицеров, и не только: через его руки прошли десятки чеченцев, впоследствии пополнивших отряды и подполье в России. Даже среди моджахедов Герата оказался его воспитанник. Омар не узнал его, поскольку турецкие инструктора заботились о соблюдении своего инкогнито. Занятия и тренировки они проводили в масках, да и было это почти тринадцать лет назад. Омар сам изменился за это время. Хотя когда Мехмет выбрал время и напомнил ему о себе, тот вдруг вспомнил его голос.
Всю свою сознательную жизнь Мехмет Чатлы посвятил служению родине и до самой старости не собирался менять профессию. Он уже мечтал о погонах майора, когда в один прекрасный день с него сняли капитанские. Случилось все до того быстро, что Мехмет некоторое время вообще не мог поверить в это. Он работал в отделе, который ориентировался на Закавказье. В августе прошлого года, в преддверии начала военных действий в Грузии, он был откомандирован в эту страну в качестве переводчика. Мехмет Чатлы хорошо знал русский и английский, понимал армянский. Под конец своего пребывания в Тбилиси, когда уже всем стало ясно, что развязанная при помощи западных стран Саакашвили операция обречена на провал, на автостоянке гостиницы, где поселились иностранные наблюдатели, побывал воришка. Причем ему удалось не только проникнуть на территорию, которая охранялась полицией и военными, но и беспрепятственно вынести оттуда похищенное. Как назло, именно в этот день Мехмет Чатлы в нарушение всех инструкций, игнорируя даже элементарные правила обращения с секретными материалами, оставил в закрепленной за ним машине ноутбук и кейс, в котором хранилась отчетная документация. Что привлекло похитителя больше – пахнущий кожей, с матовыми замками небольшой чемоданчик или его содержимое, оставалось только гадать. Для организации, в которой работал Мехмет Чатлы, этого было достаточно, чтобы завершить служебное расследование по данному факту увольнением капитана и арестом сроком на три месяца. За решеткой Мехмет тешил себя тем, что, по оценке экспертов, утрата документов не наносила серьезного ущерба национальным интересам страны, и он легко отделался. Однако, оказавшись на свободе, Мехмет вскоре понял, что самое худшее еще впереди. На фоне финансового кризиса и увольнения со службы теперь невозможно платить за обучение старшей дочери и дорогостоящее лечение жены. Попытка найти работу не увенчалась успехом. За несколько месяцев он истратил все свои накопления, продал машину.
В один из вечеров, сидя за столом в узкой, как пенал, комнате и с горечью размышляя над своим положением, он неожиданно вспомнил операцию, которую провалил
Как выяснилось, группа была обнаружена почти сразу после перехода границы Грузии с Россией. Благодаря хорошему проводнику несколько раз ей удавалось оторваться от преследования. Они делали круг, возвращаясь на то же самое место, пристраивались в тыл разведчикам, которые пытались снова выследить их. Был туман и мелкий дождь. Авиацию русские применить не могли, поэтому шли и днем и ночью. Когда миновали горные пастбища и пошли лесом, русские снова сели на «хвост» и уже не давали уйти, практически наступая на пятки. На третье утро этого марафона русским все же удалось атаковать. Мулла чудом выжил. Получив два ранения, он сумел уйти оврагами и затеряться в лесу. Все это время он не расставался со своим грузом. Деньги, восемьсот с лишним тысяч долларов, были помещены в специальный водонепроницаемый пакет, пропитанный особым составом, который отпугивал грызунов и препятствовал гниению. Курьер потерял много крови. Раны воспалились. Голод и жажда сделали его пребывание в лесу невыносимым. На второй день Мулла понял, что заблудился. Тогда он решил спрятать свою ношу в надежде добраться налегке до людей, а потом вернуться, с тем чтобы забрать. Как раз рядом оказалось и подходящее место для тайника: два выступающих из земли, словно зубы, камня. Он закопал груз между ними, но не смог отойти и на несколько сот метров, как потерял сознание. В себя пришел от того, что кто-то поливал на лицо воду и хлестал по щекам. Это оказались боевики, которые случайно наткнулись на него.
Никто не подозревал, что за человек оказался у них в руках. Такие мероприятия, как отправка денежных средств в республику, были глубоко засекреченными. О сумме и маршруте знал очень узкий круг лиц. Даже сопровождающие Муллу люди считали, что просто охраняют связного. Что может произойти с человеком, если узнают о его реальной миссии, гадать не приходилось. В тот период большая часть чеченцев брала в руки оружие только ради денег. Их и русские справедливо называли бандитами, а не партизанами. Поэтому своим спасителям Мулла сказал, будто пробирается в Чечню из Грузии с целью воевать на стороне моджахедов. Они поверили.
Командиром отряда оказался Амирбек Юнусов по кличке Герат. Он с удовольствием принял турка в отряд. Ночью курьера, выдававшего себя за приехавшего в Чечню фанатика, вывезли в предгорье. Там в специально оборудованном блиндаже его несколько недель лечили. Едва встав на ноги, Мулла принял участие в рейде на Дагестан, откуда с горсткой чудом уцелевших боевиков вскоре они вернулись. Месяц мыкались по лесам, изредка устраивая вылазки в села и делая засады на дорогах. При этом курьер так и не смог понять, где именно его подобрал отряд Герата. К тому же среди уцелевших боевиков не осталось тех, кто его нашел. Единственного человека, который мог бы пролить на это свет, он боялся расспрашивать. Чем это могло закончиться, гадать не приходилось. Герат наверняка присвоил бы деньги, а свидетеля убил.
Спустя два месяца курьер заболел пневмонией и был вынужден уехать в Азербайджан, откуда, поправив свое здоровье, вернулся в Турцию с намерением обо всем рассказать. Ведь по сути он поступил правильно, и теперь была возможность почти без всякого риска вернуть деньги или доставить их по назначению. Однако задуманному не суждено было сбыться. По странному стечению обстоятельств на Муллу прямо возле дома было совершено нападение. Это не имело никакого отношения к его работе. Уже на следующий день в МИТ пришло сообщение об инциденте, в котором пострадал человек, желающий встретиться с представителем военной разведки. После небольших формальностей установили его личность и Мехмету поставили задачу негласно допросить курьера. Рассказ бедняге давался с трудом. Он лежал в реанимации, то и дело впадая в забытье. Тем не менее Мехмет проявил небывалую настойчивость и терпение. Он даже нарисовал со слов Муллы схему расположения тайника относительно нескольких ориентиров. Оставалось разыскать Герата и узнать, где именно был найден этот человек. Он утверждал, что ушел от камней, которые видны на приличном расстоянии, не очень далеко. Был полдень, а солнце светило в спину. По всему выходило, что от того места, где был обнаружен Мулла, надо пройти немного на юг. Рассказав это, курьер снова потерял сознание. Тогда Мехмет решил возобновить разговор на следующий день и покинул больницу. Однако ночью курьера не стало. Мехмет скупо отразил основные моменты его рассказа в рапорте, описал в нем и состояние Муллы. Руководство отдела усомнилось в адекватности умирающего человека, после чего материал сдали в архив, а деньги списали. Мехмет тоже не доверял рассказу Муллы. Он считал, что этот человек попросту присвоил деньги. В пользу такой версии говорило и нападение на него сразу после приезда в Турцию.