Оборотень

Гребенчиков Роман

– Короче, это тот мужик, который и убил Зверя из Жеводана. По официальной версии он зарядил свое ружье серебряными пулями, предварительно освятив их в церкви, и только таким образом смог положить конец бесчинствам этого чудовища. Этой же версии придерживался и француз, но с небольшим дополнением – Шастель не просто убил Зверя, но еще и с помощью магического ритуала заточил его душу в особый камень, который затем расколол на две части. Из одной части сделал себе медальон, который унес с собой в могилу, а другую еще при жизни закопал глубоко в лесу.

– Очень интересно, –

ответил Витя с нескрываемым сарказмом. – Сделаю вид, что тактично забыл о том, что серебро на нас не оказывает никакого влияния.

– Да подожди ты! – от переполняющих его чувств, Сережа чуть не выронил из рук чашку. – Самое интересное – этот француз мне написал, что у него в лавке был тот самый медальон!

– Ну и где он сейчас? – спросил Витя, заранее догадываясь с ответом.

– Увы, он его кому-то продал, – эту фразу Сережа выговорил без какого-либо энтузиазма.

– Как удобно, – изначально скептически настроенный Витя полностью убедился в своей правоте. – Друг, можно я тебя немного перефразирую? Я потратил полночи, занимаясь ерундистикой. Ты действительно решил, что меня заинтересует сказка на ночь, которую французские женщины рассказывают своим детям? Макс и так вчера нам все основное, что мы должны знать об оборотнях, вкратце рассказал.

– Знаешь, я вообще-то тоже пытаюсь разобраться, ибо я ему не до конца доверяю. Он мог намеренно умолчать о каких-то фактах, мог элементарно забыть, – обиделся Сережа. – Знаешь, складывается ощущение, будто мне это нужно больше, чем тебе. Еще скажи, что я зря вчера терпел высокомерие этого сыча.

– Да блин, нет, – улыбнулся Витя. – Я очень ценю твою помощь, и я даже не знаю ни одного в мире человека, которому я был бы так благодарен, как тебе. Просто, ну, ты сам вчера говорил, что если существуют оборотни, то это не значит, что реально теперь все. А тут, сам посуди, магические обряды, переселение душ… Тебе не кажется, что это слишком?

Сережа хоть и пытался искренне надуться, но все же понял, что ему это не удастся.

– Ладно, – признал он. – Возможно, ты и прав. Меня действительно немного понесло не туда. Посмотрим тогда на физре, что там нам Гриша приготовил. Будем методом взаимоисключения собирать мифы об оборотнях в одно целое и, опираясь на исходные данные, вычислять, что правда, а что ложь. Сорока минут нам, конечно, не хватит, но…

– Эммм, Серег, – перебил того Витя, который только что сообразил, что так и не удосужился посвятить его в свои спортивные планы. – Мы можем слегка отложить исследования?

– Чего? – Сережа посмотрел на Витю, будто тот сейчас как минимум оскорбил кого-то из его родственников. – В смысле отложить? Что может быть важнее этого?

– Ну, тут такое дело… Я вчера с Лехой говорил… Он обещал замолвить за меня словечко перед Петровичем… Я хочу попробовать себя в футболе.

Сережа в гробовой тишине попытался осознать только что услышанное. Витя ожидал, что он опять рассмеется, но тот остался на удивление серьезным.

– Ты что, шутишь что ли? – хмуро спросил он. – Футбол? Как у тебя, блин, с головой? Совсем тебе вот, смотрю, нечего делать.

– Послушай, мне надоело, что меня все воспринимают,

как просто… Просто Витю. Я хочу, чтобы школа меня запомнила и запомнила не по укусу. А по чему-то большему. Тому, чего я достигну сам.

– Да, например поступлением на бюджет в лучший медицинский ВУЗ столицы нашей Родины, – предложил Сережа один из вариантов. – Ты кого обмануть-то пытаешься? Я тебя слишком хорошо знаю – тебе плевать на мнение большинства. И славы ты никогда не искал. Ты по-прежнему, как самый большой и упертый баран на свете, пытаешься произвести впечатление на Настеньку. Боже, Витя, я думал, что ты поумнел!

– Даже если и так, то что с того? – поднапрягся Витя. Сережин тон ему совершенно не понравился.

– Да вот с того самого! Неужели ты не можешь понять своей светлой головушкой, что не полюбит она тебя? Будь ты хоть Лионель Месси, оборотень, гений, миллиардер, плейбой или филантроп! Так бывает, уж извини. Если она тебя таким не полюбила, то ты хоть задницу на фашистский крест порви, ничего не изменится! Конечно, может быть в ней что-то и екнет, но она будет симпатизировать не тебе, а созданному тобой образу. Оно тебе надо?

– А может и надо? – прищурился Витя. – Может, мне так будет комфортно.

– Ну да, – поморщился Сережа. – Не хватало еще, чтоб из-за какой-то курицы ты потерял индивидуальность.

Он даже не успел ничего толком сообразить, как Витя перетянулся через весь стол и схватил его одной рукой за футболку, стащив при этом со стула. Он полыхал от бешенства, а вместо каких-то слов – лишь утробное рычание. Все, что ему хотелось – сию же секунду вырвать парню напротив его длинный язык… А потом он посмотрел ему в глаза. И тут же вернулся в реальность.

– Господи! – дрожащим голосом быстро заговорил он, отпуская друга. – Прости, Серег, я не хотел! Я сам не знаю, что на меня нашло! Пожалуйста, прошу, прости!

– Забыли, – испуганным голосом прошептал Серега, поправляя футболку. – Не делай так больше, ладно?

Витя молча кивнул. Все утро с ним творится какая-то чертовщина. Сначала мама, теперь – Сережа. А ведь он даже ничего обидного не сказал, по сути. А Витя уже был готов реально его покалечить. Своего лучшего друга! Это уже было чересчур. Почему мысли об Ире, об их предстоящей встрече, которые он старался держать в голове все утро, совершенно не дают никакого эффекта? Они должны действовать как успокоительное, а Витя все больше поддается ярости. Может, должно пройти больше времени? Или он недостаточно сосредоточен на этом?

– Знаешь, – наконец заговорил Сережа. – Если ты так остро на все реагируешь, то если Леха наступит тебе сегодня на ногу во время игры – сегодняшний урок физкультуры рискует стать самым запоминающимся за всю историю нашей школы. И уж ты точно оставишь о себе надолго воспоминания, растерзав добрую половину учеников.

– Все будет в порядке, – тихо ответил Витя. – Я обещаю. Давай уже… собираться. Пятнадцать минут до первого урока.

– Я правда хочу тебе верить. Но все же… Подумай, ладно? – попросил Сережа. – Да, раз уж за тобой все равно косяк, то не мог бы ты сполоснуть чашки, пока я собираюсь?