Оборотная сторона
Шрифт:
— Нет, с чего бы? Я и не истерила, — удивилась, откуда это взяли.
Осташись одна, долго лежала не шевелясь. Никто не заходил, никто не беспокоил меня. Иногда слышала шаги мимо двери. Вот тебе и любовь получается. Ждёшь его принца на белом коне, а он оказывается монстром, да не тем, что в сказках, добрым и с чистой душой. Вздохнула со стоном. Легко сказать, забудь и живи дальше.
Последние слова его были: мы не пара… Да, мы не пара. Потому, что у тебя уже есть сожительница. Я днями и ночами плакала и ломала голову, почему он так сделал.
Перебрав в голове каждый день, каждый час, я искала, придиралась, к каждой мелочи, к каждому звонку. Теперь многое встало на свои места, всё встало на свои места. Так ему и надо! Он людей убивал, а я глупая проклинаю его за то, что он меня использовал. Боже! Это же ужас! Я только сейчас понимаю кошмар всего происходящего, только сечас осознаю. Он людей убивал, а я плачу о нём? И сколько таких использованных как я? Много, очень много, для него же человеческая жизнь ничего не значит! Я его совсем не знала! Мой бывший совершенно другой человек, не тот, кем был для меня…
Звонит телефон, выводя меня из ступора. Опасливо смотрю, мама.
— Да, мам.
— Милан, почему не звонишь? Я всё понимаю, но хотя бы смс кинуть можно.
— Мам, всё хорошо.
— Что у тебя с голосом?
— Насолнышке перегрелась, потом спала. Ты меня разбудила.
— Извини. Как тебе там? Нравится?
— Мам, ты что-то хочешь сказать? Что-то случилось? — сердце тревожно забилось.
Мне кажется на сегодня хватит.
— Нет, с чего ты взяла? Только папа чуть-чуть ругается, что не звонишь. Переживает, как ты там.
— Хорошо я, на дороге очень внимательна и аккуратна была, так и передай папе. Успокой его, скажи, дочь не настолько бездарна.
— Милана!
— Мам…
— Тебе тут…
— Ну говори же, что? — Я не ошиблась, мама что-то хочет сказать.
— Цветы прислали тебе, розы красные, штук сто. Не считала, но очень много.
Душа уходит в пятки, пробирает холодом.
Глава 9
— От кого? — сдержанно спрашиваю, пульс шкалит.
— Не знаю, не сказали, принесли на твоё имя. Я с дуру приняла.
— Ничего страшного, мам. Всё нормально. Выкинь их, и забудь.
— Жалко… Цветы не виноваты. Да и неизвестно от кого они.
— Делай с ними, что хочешь. Мам, мне надо идти, на пляж собираемся. Целую, пока, пока, папе привет, — сбрасываю.
В страхе думаю, только один человек делал такие дорогие подарки. Вот только зачем ему это теперь? Совесть замучила? Глупости, у таких как он нет совести.
Спешу умыться, долго плескаю водой в лицо, глаза перепуганные, огромные. В комнате стою посередине и не знаю, что делать. Руки продолжают дрожать, внутри мандраж, упрямо это игнорю, настраиваюсь собраться и успокоиться. Его же не могут выпустить? Адвокат чётко сказал, посадят и надолго. Без вариантов. Это не он цветы прислал. Тогда кто?
С каменным лицом спускаюсь вниз, на диване, в обнимку сидят Машка и Игорь. Включаю
— Есть хочешь? — Машка, обернувшись на меня.
— Нет.
Сажусь напротив в кресло и делаю глоток, сжимая кружку обеими руками. От горячего легче, от вкуса мутит. Но я всё равно пью, глоток за глотком. Орать уже не хочется.
— Ты как? — Игорь смотрит грустными глазами.
Заметно, как жалеет меня, я и сама себя тоже. Несчастная дура, хватит ныть. Ой, проехали. Пробую отмахнуться.
— Нормально, — делаю глоток и ставлю кружку себе на колени, удерживая изо всех сил, чтобы не пролить.
Опустела быстро, трясётся вместе с пальцами, не могу унять никак. Его не могли выпустить…
— Накормите голодающую, — раздаётся издевательски.
Сразу понимаю, это обо мне. Игнорю из последних сил, иначе сейчас на говорю очень много, наброшусь, и забью до смерти этой самой… Выдохни, приказываю себе. Сама вся подобралась.
— У неё вон руки дрожат.
Встаю и мою за собой посуду.
— Влас, отвали уже, — одёргивает его Игорь.
Не вижу, что там за бесзвучный диалог, но кажется именно это сейчас происходит за моей спиной. Вытираю руки, обернувшись к присутствующим. Смотрит три пары глаз, пристально так, чувствую себя музейным экспонатом.
— Во сколько в клуб выезжать планируете? — спрашиваю подругу, а хочется заорать: чего уставились!
Парочка переглянулись.
— Меня не берёте? — Вывод напрашивается сам по себе.
Едкий смешок сбоку, продолжаю гада игнорить.
— Мы думали ты не поедешь… — пожимает Маша плечами.
— В таком виде пускают в клуб? — Снова он.
От этого голоса меня трясёт ещё сильнее. От пристального взгляда не по себе. Больше не над кем поиздеваться?
— Влас! — Теперь уже жёстче Игорь.
А эта обезьяна только смеётся, благо выходит на улицу. Я этого не вижу, но чувствую.
— Еду. Слышали?
— Около десяти выдвигаемся, — получаю ответ.
Выдохни. Открываю холодильник, водка, пиво, мартини. Наливаю полный бокал последнего. Может многовато, да ладно, мне в самый раз. Папа, когда нервный день выдаётся на работе, всегда у мамы сто грамм выпрашивает. Говорит расслабляет. Вот и мне надо.
— Что это мы делаем, — зевая, спускается Кирилл.
Пытаюсь ему вежливо улыбнуться, Маша и Игорь офигевши пялятся на меня. Знают, не пью, вообще. С детства приучили, алкоголь вред. В бокале меньшее из зол, надо бы ещё решиться. Стыдно поднять и сделать глоток при Кирилле, не потому, что там выпивка, а потому, что у меня дрожат руки и буду похожа на алкоголичку. Не всё ли равно, что подумает какой-то там… Отпиваю. Боже! Ну и гадость! Нет, я конечно не впервые пробую, но это ужасно! Ставлю стакан, смотрю на него, как на всемирное зло. Зрители в лице Игоря, Маши и Кирилла прячут улыбки.