Оборотная власть
Шрифт:
Столовский ужин перед ними, включаю кофемашину, замечаю скептический взгляд в тарелку. Вы посмотрите, звезда морду воротит. Тим уплетает в это время мамины котлеты, от неё полуфабрикаты привозим.
– Она у тебя и готовить умеет?
– искренне удивляется, попробовав маленький кусочек.
Актёр недоучка, талантище не профукай, растрачивая впустую на ненужных баб. Вытрясаю из пузырька валерьянку себе в кружку с чаем. Приподнимает вопросительно бровь. Плевать мне, я хочу спать как труп и не помнить тебя. Тим резко обернулся, нахмурился. Потом будет допрос устраивать по поводу вонючей настойки. Ну не пью я, один раз себе позволила и вон чего... Стоп! Не надо воспоминаний. Видимо переборщила,
Я знаю, видит мандраж и понимает его причины, это самое паршивое. Разговор братьев пролетел мимо меня, постоянно в себе. Очнулась, когда жужжащие рабочие судя по звукам складывать инструмент принялись, Тим отлучился, оставив меня с ним наедине. Взгляды скрестились тут же, смотрим, оторваться не можем, по крайней мере я.
– Подумала?
Промолчала.
– Долго не думай, я времени не давал. Это будет лучший исход для тебя.
Зачем это делает, мне не понять. У него для каждого проработан свой сценарий. Молчу и рассматриваю гада. Привыкла видеть немного в другом обличье, а тут джинсы тёмные, футболка голубая, слегка растрёпанные волосы, чуть влажные с дождя, на щеках темнеет щетина. Выглядит моложе двадцати девяти лет. Он всего на четыре года старше, а занимает высокий пост, не просто занимает, он власть и сила, эти слова всегда ассоциируются с ним у всех. Боятся, уважают, не из тех значит кто тупо живёт на родительские бабки и транжирит расточая молодость. Удивительный человек. Ну поклонись теперь ему, чего уж там, аплодируй стоя. Прикрываю на секунду глаза, распахиваю, а он передо мной, отбирает воздух, втягиваю быстро носом, лучше бы этого не делать, знакомый аромат кружит голову. Моргаю в страхе, возвышается расправив плечи, здоровенный, потрясающий, загораживает собой весь мир от меня или меня от всего мира, манит губами. Кружка падает из рук, жаль пуста, успеваю подумать. И он взвыв, отскакивает на одной ноге, ухватившись за другую, жалостливо глянув на меня. Прямо ему по пальцам.
Тим вернулся, вовремя, взгляд с него на меня, потом усмехается.
– Юль, ты за что его? Приставал?
Жаром так обдало, лицо загорелось. Муж наблюдает внимательно за моей реакцией.
– К ней пристанешь, - звучит обиженно от пострадавшего.
Не, ну талант!
– Кофе на столе, я спать, - бросаю и пулей вон.
Колотит неимоверно, валерьянка не то, что мне нужно, совершенно. Литр водки и в кому. Залезла под одеяло, трясусь схватившись за голову. Больше не выдержу вариться в этом. Как другие живут в подобном годами, мне не понять. Раскрыть правду, и пусть израненная, зато живая выберусь. Может пройдёт время и я оправлюсь, вернусь к нормальному состоянию. Совершенно не замечаю ничего вокруг себя, жизнь пролетает мимо, в том числе моя собственная.
С того дня как мы побывали в доме родителей Тима, он изменился, я чувствую. Смотрит по-другому, трогает, целует и будто наблюдает. Тяжело дышать становится, спазмы в лёгких душат, грудная клетка пылает. Сползаю с кровати и тащусь словно на издыхании к лоджии. Сил нет открыть дверь, оседаю на пол часто пытаясь вдохнуть, голова кружится.
– Юль, - подскакивает Тим, - Юль, что с тобой?
– Дышать не могу...
– Телефон, - рычит зло, мечется.
– Твой где?
– Открой...
– молю жалобно, ухватившись за ручку.
Распахивает, в комнату врывается влажный, холодный воздух. Вдыхаю жадно через рот, прикрыв глаза, остужает агонию, снимает спазм лёгких. Тим обнимает меня за ноги, опустившись рядом на колени, смотрит в лицо.
– Лучше?
– обеспокоен.
Киваю и откинув голову просто дышу. Хочется плакать, а слёз нет. Дошла до ручки, нервы сдали, и я совсем ничего не ела. Меня аморальщина эта разбирает
– Тим, у нас уже ничего не получится...
– слова застревают в горле.
Собираюсь силами, сейчас должна поставить точку. Дальше будет хуже, в первую очередь для меня.
– Юля, Юля...
– целует лицо, обхватив ладонями.
– Мы сможем, у нас всё получится. Верь мне, мы справимся. Прости за утро. Ты совсем охладела ко мне, жутко не хватает твоих касаний, утрешних поцелуев, дурные мысли в голову лезут. Меня ревность сжирает, я хочу свою Юлю назад.
Смотрит в глаза, ищет ответы на не высказанные вопросы. А я мысленно отвечаю. Её больше нет, умерла три месяца назад былая Юля.
– Давай-ка, поднимайся, - помогает, а потом и вовсе подхватывает на руки.
Укладывает в постель, укрывает, убирает волосы с лица, пригладив их на одну сторону.
– Что это было? Я сегодня наверное поседел раньше времени. День ужасный выдался.
Смотреть в лицо и признаваться, каждый ли так сможет? Думаю, практически никто. Я не смогла.
Тим лёг рядом, обнял бережно и скоро уснул, так и не получив ответа. А меня словно раздразнили, тоскую до скулежа. Ненавижу за подлости, за сказанные слова, но не могу не думать о нём, желаю касаться, так сильно, что внутренности выворачивает. Душа болит, воет в голос. Чтобы Аристарх не сделал, это не меняет моего сумасшествия по отношению к нему. Безумно хочу быть ближе. Помню каждое мгновение проведённое с ним, взгляды, поцелуи на грани, будто в последний раз... Всё между нами было, как в последний раз. Неужели талантливая игра? Сердце отказывается верить, нутро женское бунтует, отвергает подобную версию. Но других у меня нет!
Когда не видела его, легче было, теперь всё гораздо хуже. Маячит перед глазами, обволакивает своим голосом, отдаёт бешеную энергетику коснувшись лишь взглядом. Горю заживо, потушить нечем. Он так близко и так далеко. Обречена, Юля, ты обречена погибнуть.
Глава 7
Мы с Тимом яро притворялись, словно ничего в нашей жизни не произошло, оба изо всех сил старались быть как раньше. Вроде получалось почти неделю, одно не клеилось, в постели мы терпели полное фиаско. Мне тепло и приятно его обнимать, но как дело доходит до поцелуев и ласк, я не хочу, хоть убей. Реветь готова, а Тим остаётся недовольным, угрюмым ложится спать, но не принуждает. Не обсуждаем, молчим.
Я такая трусливая дрянь, в зеркало на себя смотреть противно, не то, что раньше, часами торчала наводя марафет. На многое стало плевать. Признаться мужу до сих пор слов не подобрала, сил не нашла, однажды всё равно всплывёт, напоминаю постоянно. Заявление написать не решусь никак. По слухам, Молчанов в отъезде, наверное всё здание расслабилось, не только я, но надо помнить, он вернётся. Сижу над чистым листом бумаги, с ручкой в руке и ничего кроме одного слова заявление не написала.
Оживает телефон, Тим звонит. Мгновенно бросив ручку, принимаю вызов.
– Привет, любимая.
В прекрасном настроении, лучится позитивом. "Любимая" режет слух, игнорирую.
– Привет. Тим, мне надо поговорить.
Пауза, слышу, что за рулём.
– Я весь во внимании.
– Хочу уволиться...
– держусь не заплакать, колотит внутри.
На самом деле жутко не хочу, шла к этому месту долго и упорно, у меня далеко идущие планы. Были...
– Юль, во первых успокойся, во вторых я поддержу любое твоё решение.
Просто иди и сделай это, так правильно, сама, иначе вылетишь с позор, но чуть позже. Всеобщего порицания не выдержу, даже, если оно будет молчаливым.