Оборотни Индии
Шрифт:
По моему приказу они встали и, подставив шеи, безропотно умерли, как бараны под ножом мясника. Оттащив их в сторону, мы с Пир Ханом вышли на дорогу навстречу двум отставшим путникам и, немного поговорив с ними, также предали обоих смерти.
Запах денег
Прибрав тела, мы продолжили поход. За те дни, что мы дошли до города Сагар, нам попалось еще девятнадцать путешественников. Все они расстались с жизнью, но добыча, увы, была невелика: десять, пятнадцать, самое большее — тридцать рупий, однако мы не пренебрегли
В Сагаре, как обычно в таких случаях, мы каждый лень высылали разведчиков на базар, а я и Пир Хан наведались к одному трактирщику. Этот достойный человек был старинным знакомым Пир Хана, и мы пообещали хорошо заплатить ему, если он сообщит нам о каком-нибудь богатом купце, намеревающемся отправиться в путь. Он согласился помочь нам, и через три дня Пир Хан пришел ко мне в караван-сарай, где я отдыхал, покуривая кальян.
— Амир Али! — сказал Пир Хан. — Наш друг трактирщик оказался верен своему слову. Он разнюхал об одном состоятельном сахукаре, который собирается через неделю поехать в Джабальпур. Трактирщик считает, что нам надо подождать его не здесь, а в трех коссах от города, у старой мечети, где мы сможем легко перехватить его и набиться в попутчики. Трактирщик также просит, чтобы мы оставили у него двух-трех человек, которых он мог бы подсылать к нам с донесениями. И последнее — он настаивает на большом вознаграждении, если дело выгорит.
Я не прочь заплатить ему, если его сообщение окажется правдивым, — сказал я. Сколько он хочет?
— Двести рупий с каждых пяти тысяч.
— Ладно! Ты тоже останешься в городе. Ступай и скажи ему, что мы согласны, — сказал я и приказал своим людям собираться в дорогу, чтобы занять то место, где мы должны были поджидать купца.
Несколько дней прошли в томительном ожидании, когда, наконец, в наш лагерь прибыл гонец из города.
— Пир Хан посылает тебе свои приветствия, господин! — сказал он. — Он просит тебя немедленно вернуться, поскольку известный нам купец собирается вот-вот покинуть город.
Я вернулся в Сагар и поспешил к трактирщику, где, как я рассчитывал, меня уже будет ждать Пир Хан. Тот был на месте.
— А вы, я полагаю, и есть наш достойный союзник? — спросил я трактирщика после обмена взаимными приветствиями.
— Он самый! — отвечал он. — Ваш бедный раб Пиру всегда рад помочь своим добрым друзьям.
— Я не забыл о том, сколько тебе причитается, мой друг, — заверил я его. — Ты можешь положиться на слово тхага. Так какие у тебя новости о нашем купце?
— Завтра утром он выезжает, — лаконично сообщил Пиру. — Стоит он, как я полагаю, не менее семи-восьми тысяч рупий, причем наличными, которые он везет с собой.
— Да будет на вас благословение Аллаха! — вскричал я от удовольствия. — Вы достойный человек! Почему бы вам самому не заняться нашим благородным промыслом?
— Как же, как же! — засмеялся он. — Конечно, я ходил пару раз в походы. Вы знаете джемадара Ганешу?
— Да, он известный предводитель.
— Верно! — согласился Пиру. — К тому же он на редкость жадная тварь, и, сказать по правде, мне совсем не понравилось, как он поступал со своими товарищами, безбожно обманывая их
— Тебе обязательно перепадет кое-что от нас, будь уверен, однако смотри — храни нашу тайну и не вздумай выдать нас, — предупредил я.
При этих моих словах Пиру непроизвольно вздрогнул и покривился в лице, однако тут же поспешил заверить меня, что он не способен на такой низкий поступок. Пир Хан бросил на меня быстрый взгляд, как бы говоря: «Ты, кажется, попал в самую точку, джемадар!», однако далее развивать эту тему я не стал, поскольку наш будущий успех полностью находился в руках трактирщика.
— Ты очень вовремя поставил на место этого негодяя! — сказал мне Пир Хан, когда мы вернулись в лагерь. — Я как раз хотел предупредить тебя, что он не упускает случая обложить данью любой отряд тхагов, который проходит через этот город. Он, конечно, помогает нам и другим, но делает это, твердо зная, что наша безопасность зависит от его молчания, и не преминет припугнуть нас, чтобы выбить побольше денег.
— Хорошо! Его судьба решена. Такой негодяй, как он, который ничем не рискуя и мирно посиживая у себя дома, обирает бедных тхагов, не достоин жить. Он должен умереть! — заключил я.
Отлично сказано, златоустый! — поздравил меня Пир Хан. — Вот только как ты собираешься добраться до него? Он осторожен, как лиса.
— Не вижу затруднений! Деньги он небось любит?
— Любит, но не более, чем свою несчастную жизнь! — сказал Пир Хан.
— Мы поймаем его, Пир Хан! Джангли! — подозвал я своего молодого помощника. — Пойди сюда! Ты знаешь трактирщика Пиру?
— Да, джемадар, — ответил Джангли. — Я видел его и знаю даже, где он живет.
— Отлично! Ступай сейчас к нему и возьми с собой вот этот мой перстень с печатью. Покажи ему перстень, передай ему от меня мои приветствия и скажи, что Амир Али не сомневается в успехе дела и готов был бы заплатить ему прямо сейчас. Поясни, что мы покончим с купцом, возможно, где-то весьма далеко от Сагара и нам трудно будет потом передать ему деньги! Понял? Скажи, что деньги у нас есть и что он может прийти за своей платой к нам в любое время сегодня ночью. Запомнил? Кстати, говори с ним на рамаси — он этот язык понимает.
Когда Джангли ушел, Пир Хан покачал головой и сказал:
— Этого трактирщика ты вокруг пальца не обведешь! Неужели ты думаешь, что старый хитрый Пиру настолько глуп, чтобы прийти ночью в лагерь к тхагам, да еще за городом?
— Он придет! Он придет на запах денег! — заверил его я. — Позови-ка лучше Моти и могильщиков, чтобы мы могли достойно принять его.
Моти, как и Пир Хан, выразил сомнения в успехе.
— Ты не сможешь заманить его! — предупредил он. — В прошлом году Ганеша послал за ним человека сказать, чтобы он пришел сюда на дележ большой добычи, и пообещал ему очень солидную долю. Как ты думаешь, что ответил ему Пиру? Он назвал Ганешу ослом и приказал ему оставить его, Пиру, долю в дупле одного старого дерева и проваливать отсюда, иначе он натравит на него стражников со всего Сагара. Нам пришлось подчиниться.