Оборотни
Шрифт:
Несмотря на всю свою усталость, Билли не смогла уснуть после того, как забралась на кровать с мягким матрасом. Она могла лишь думать об Эдеме, об опасности, которой он подвергался. И еще о том, как ей его не хватало.
Она встала с постели, подошла к окну, наблюдая за всходившим над домами солнцем. Потом позвонила номерному, заказав немного кофе и полный английский завтрак.
В девять часов в ее дверь постучали. Это был ЗДР.
— Вижу, что вы поели, — сказал он при виде остатков ее завтрака. — Выспались?
— Нет.
— Не могу упрекнуть вас за это.
— Эдем найден?
Он покачал головой.
— Найдена машина.
— Если там должны произойти неприятности… он будет там.
— Вы можете в нем ошибаться.
— Почему?
ЗДР ответил не сразу.
— Вы слышали когда-нибудь о поджоге Рейхстага?
— Да. В тридцатых годах. Его сожгли коммунисты.
— Два коммуниста, 27 февраля 1933 года. Димитров и Торглер. Звучит как пара для танцев на льду. — Он увидел, что она не откликнулась на шутку. — Так утверждали нацисты. Но Верховный суд виновными их не признал. Нашли какого-то помешанного датчанина по имени Маринус ван дер Люббе. Он был признан виновным и приговорен к смерти. Этот приговор пересмотрен в 1982 году. Дело все еще остается открытым, хотя существует наиболее реальная версия, согласно которой поджог осуществили Гитлер и его ребята. Они забрались в Рейхстаг по подземному туннелю, связанному с министерством авиации, которым руководил тогда Герман Геринг, и превратили все здание в факел. А затем они обвинили в этом красных. Цель их состояла в том, чтобы создать хаос, а затем выступать в качестве единственной партии, которая сможет навести порядок в Германии. Им это удалось. Уже 28 февраля 1933 года они внесли чрезвычайный декрет, который предоставлял Гитлеру полный контроль над политической системой страны. Они даже ввели смертную казнь за целый ряд проступков.
— Мне понятна взаимосвязь. Но какое это имеет отношение к Эдему?
— Эти ваши нацисты… из Дрездена… вероятно, привержены той же самой безумной схеме. Мы проверили то место. Это определенно тренировочный лагерь. Только он зарегистрирован как курсы обучения высших администраторов. Есть такие и у нас в Штатах. Это не означает, что вы не правы.
— Но Эдем…
— Мог быть просто связан с ними.
— Зачем же тогда они его пытали? Если он один из них?
— Простите за банальность, но не все в жизни является тем, чем кажется. Он, может быть, работал на кого-то еще.
— Но нацисты… Если они изготовились к чему-то, вы должны их остановить.
— Это находится под контролем. Мы знаем, где они расположились. Но вот он-то является подлинным джокером в колоде. Он может внезапно обрушиться на нас, и все наши приготовления пойдут насмарку. Вот тогда-то действительно может наступить хаос.
Некоторое время они молчали. Наконец Билли сказала коротко:
— Это не Эдем. Не он.
— Надеюсь, что вы правы. Перед нами дьявольская непредсказуемость, вы согласны?
— Я не знаю, где он.
ЗДР видел, что большего он не добьется.
— Я договорился с полицией, что вы останетесь здесь. Официально вы все еще находитесь под их юрисдикцией. Они поставили своих людей снаружи. Помните, что я говорил вам. Не рассказывайте им больше того, что они уже знают.
Она кивнула.
ЗДР оставил ее одну.
Она подумала, что он направился в Рейхстаг.
Он же возвратился в здание посольства. В тот день ему уже не нужно было ехать в Рейхстаг.
Зал заседаний
Рейхстаг
Берлин
Фрик
— Теперь уже недолго, — сказал Шиллер. Это он, используя свое влияние, устроил приглашения для Фрика и Крагана. Он знал, что Фрик хотел быть там, где и когда будет делаться история. Он также знал, что Фрик рассматривал это как часть своего предназначения.
Мы это все перестроим. Здесь должно заседать правительство, — сказал Фрик. — Это естественное для него местопребывание, — повторил он.
Вдоль галереи к ним подходил Краган.
— Готовы? — спросил Фрик.
— Точно по плану.
— Хорошо. Время занимать наши места.
Площадь Республики
Тиргартен
Берлин
Когда Каас вошел в Рейхстаг вместе с репортерами, Эдем почувствовал необходимость действовать.
В толпе появилась группа провоцирующих агитаторов, из их транспарантов следовало, что они являются членами Нового коммунистического движения за мир. Но их действия были далеко не мирными, когда, проталкиваясь сквозь толпу, они устремились вперед, чтобы оказаться перед телевизионными камерами.
Эдем видел, что в эту группу затесался переодетый полицейский, приготовивший наручники для ареста лидера. Скользнув следом, Эдем определил, что сторонники Нового коммунистического движения за мир вычислили переодетого и берут его в кольцо. Почувствовав опасность нападения, полицейский стал кричать о помощи, одновременно пытаясь вытащить из заднего кармана свой револьвер. Его немедленно сбили с ног и стали пинать ногами. Люди, непричастные ко всему этому, но оказавшиеся свидетелями самого акта насилия, начали громко кричать и отступать назад, чтобы обезопасить себя.
Эдем выхватил наручники из руки упавшего полицейского и повернулся к нападавшим. Ближайшие к нему, не способные сравниться с ним по навыкам борьбы, попятились от его яростной атаки, и полицейский смог подняться на ноги. К месту происшествия уже прокладывали себе дорогу полицейские в форменной одежде.
— Вон тот! — закричал подвергшийся нападению полицейский. — Он лидер. Именно он.
Эдем двинулся к человеку, на которого указывал полицейский, худому высокому мужчине тридцати с небольшим лет, одетому в джинсы и спортивную куртку. Тот пустился бежать, но Эдем догнал его и с легкостью сшиб с ног.
— Я его взял! — прокричал он, надевая наручники на Спортивную Куртку и подымая его на ноги. — Я схватил молодчика.
И он стал подталкивать своего пленника в сторону Рейхстага.
Когда они продвигались через толпу, Эдем достал из кармана полицейское удостоверение и предъявил его одетым в форму копам, расположившимся у загородок напротив толпы. За ним шел переодетый полицейский, который подтвердил арест и предъявил свое собственное удостоверение.
Охранники раздвинули решетки и пропустили их, Эдем подтащил захваченного к полицейскому фургону, запаркованному сбоку от Рейхстага у западной башни.