Оборотный случай
Шрифт:
– Неделю... меньше.
– Хм. Ну, вообще ты сам виноват.
– Эй!
– Ладно. Ты можешь сейчас себя контролировать по ночам?
– Лесник сурово смотрел на меня, видно было, что он принимает сложное решение. Главное было подложить в его мысленные весы гирьку в нужную сторону.
– Да...
– я постарался вспомнить сегодняшнюю ночь, но что-то не совсем получалось.
Конечно, тогда я еще не знал, что ты почти не замечаешь отсутствия контроля, не контролируя именно свои мысли, а доминирующее в сознании - то, о чем ты думал перед превращением.
–
– Так ты, значит, и есть тот оборотень, спасший девушку на столбе? Хотя ладно, подожди. Не отвечай. Тебе сейчас вредно говорить.
Глава V. Этот неловкий момент, когда просыпается совесть
Лесник, несмотря на тяжесть и неудобства, смог дотащить меня до своего домика.
Серьезных ожогов не было только на голове, да и несерьезных, к счастью, тоже. Волосы не пострадали, но я не замечал этого, потому что даже когда шевелился, острая горячая боль, почти как во время перевоплощения, отнимала у мышц любое желание размяться.
Жестокие ожоги обычно долго заживают, но, к счастью, Велуд - так звали моего спасителя - был знаком с магией и смог наложить заклинания, вызвавшие в конечном итоге повышенную регенерацию. Это крайне полезно, особенно при ожогах - кожа отлично восстанавливается сама.
– Заклинание действует до тех пор, пока жив его наложивший, - рассказывал он.
– Но я сделал хитрее, воспроизведши последовательную цепочку явлений, влияющих на скорость заживления ран. То есть я не заклял тебя регенерацией напрямую до тех пор, пока умру или засну, а сделал так, чтобы регенерация получилась; когда я стану спать, то заклинание исчезнет, а последствия - нет.
Выражался этот субъект не всегда понятно и не обращал внимания на свой стиль, объясняя это тем, что ему понятны значения всех слов, которые он употребляет, а на все остальное, в том числе и окружающих его людей, ему плевать. И так плевать, похоже, получалось отменно. А вообще он был очень необычным и вместе с тем не обделенным ни умом, ни мудростью, но даже эти качества выражались у него по-особенному.
Каждый гений немного сумасшедший, и в этом я убедился. Некоторые совершенно ничем не обоснованные теории этот непримиримый казуист с жаром доказывал и всеми силами старался заставить меня разделять его мнение. Наверное, до этой поры учеников у него не было, а теперь ему стало понятно, что передавать знания и видеть хорошие результаты чрезвычайно приятно. Ну, например, он долго спорил со мной по поводу того, что восклицательный знак имеет значение отрицания. Нелепая теория, как ни крути, но, в конце концов, и я немного поверил в эту "истину". Еще часто Велуд твердил выражения вроде "раз в год и канделябр стреляет" или "ненавижу людей, которые слепо верят даже в то, во что сами не верят". Его, пожалуй, самыми любимыми изречениями были "сам виноват", "козел", "это не главное" и "не факт". Конечно же, мое подсознание тоже прочно
Склонный к улавливанию скрытого между строк, ум лесника был проницателен и зорок. Конечно, только после долгой уединенной жизни можно так отдалиться от других людей, а можно и нечаянно пойти по неверному пути, ведь поправить некому, как сам он признавался. Но Велуд все равно упорно шел по своей отшельнической тропе мудрости и стремления чем-то посильнее отличиться от крестьян и их овец.
Он быстро распознал, что я еще вполне заслуживаю называться человеком ("по исконному пониманию этого слова, а не по тому, чем становятся люди сейчас"), и посему решил рассказать мне все про оборотней, что знает сам, и научить быть самим собой.
– Редви, а почему ты постоянно какой-то хмурый и не улыбаешься?
Он еще не понял после стольких рассказов о моих приключениях? Честное слово, или издевается, или тупит... хочется хотя бы раз воспользоваться своей болезнью и разорвать ему горло. Хотя чего это я? Ведь вида крови боюсь! Нет, это просто пошутил про себя, да. Пошутил.
– Может, я хмур потому, что моя жизнь разрушена?
– Не знаю, - глупо сжал губы, как будто копаясь в своих мыслях, лесник.
– Я же стал Разнокровным!!!
Велуда это известие, тоже не новое, совершенно не удивило. В отличие от меня: сколько раз уже старался про это думать, успокоить себя - и все напрасно. Беспокоюсь, печалюсь, будто принять это вообще никогда у души не получится.
– Ах да! Позволь мне расспросить тебя насчет оборотнизма, чтобы заполнить постыдные пробелы в познаниях. Ты ведь превращался?
Минуло уже неполные трое суток. За такое время нелегко выздороветь, но при помощи моего нового друга я был вполне способен нагло валяться на его кровати и отвечать на вопросы.
– Да, я превращался, всего один раз... Когда увидел Эйрлен.
– Вот оно что, только после луны. Действия оставались под контролем, но мыслями ты не мог управлять, верно?
– Вроде бы да, Велуд.
– А вы разговаривали?
Я задумался.
– Да, немного. А что?
– Насколько сложной была ваша речь? Вы могли называть себя по именам? А времена употреблять получалось?
– Мы говорили немного, я не успел заметить таких подробностей! Помню, что слова были не очень сложны, а насчет остального ответить не могу...
– Досадно... Ну да ничего. Я знаю, что на самом деле у волков огромное количество звуков в языке, чуть ли не как у людей. Тебе повезло, что ты не стал, скажем, собакой. У них круг звуков довольно ограничен. Кошки тоже неплохи, но волки - лучше. А выть вообще хотелось, Редви?
Он всегда называет людей полным именем.
– Нет.
– Вот оно как... Отлично! А перепонки на конечностях не появились? Я не шучу... Чаще в северных краях, но у волков на лапах есть небольшие наросты, чтобы не проваливаться глубоко в снег. Нет, пока рано спрашиваю, они могли просто не успеть вырасти... Не факт, что до зимы ты будешь без перепонок. Скажешь через три месяца, Редви.