Обойдемся без магии!
Шрифт:
Молодой человек спешился, и мы поднялись в деревню. Времяот времени он искоса поглядывал на меня. Я понимал, что беспокоит отчаянно храброго Касыма. Не страшно ли мне жить одному среди покинутых домов, где духи предков ищут своих сгинувших потомков? Ищут и не могут найти… Но, спросив об этом, он невольно выдал бы, что ему страшно, да еще и подверг бы сомнению мою храбрость. Конечно, горский юноша не мог на это пойти.
Тщательно поднимая ноги, чтобы не задеть высокий порог, Касым вошел в хижину. Вошел и удивленно ахнул. Было отчего! Похоже, юноша из глухого аула никогда не видел подобного убранства
Сбоку от окна, над кроватью, висели стальной нагрудник и два боевых меча из синевато-серого сплава титана с серебром – длинный и короткий. Серебряный шлем я держал в сундуке – подальше от жадных и любопытных глаз тех, кто мог ненароком завернуть в мою хижину.
– Так ты воин, брат Сергей? – на мгновение забыв о приличиях, спросил Касым.
– Был воином. Сейчас я не добываю свой хлеб воинским ремеслом, – ответил я.
– Эта картина… Она из-за Врат? – вновь полюбопытствовал мой гость.
– Нет. Ее написал я. Долгими зимними днями, когда на улице трескучий мороз и ветер, а тропы завалены снегом, мне приходилось сидеть в хижине по нескольку дней. Тогда меня согревала память о прошлом.
– Наверное, тебе пришлось побродить по миру, – задумчиво проговорил Касым.
– Да, это так, – сказал я. – Выпей молока, дорогой гость. Или ты предпочитаешь простоквашу?
Касым не отказался ни от того, ни от другого. Он ехал долго и проголодался.
– Все ли спокойно у Врат? – спросил я скорее из вежливости. Врата охраняли по привычке, но, кроме одиноких оборотней да редких странников, мало кто пытался незаконно прорваться мимо бдительной Сотни-у-Врат. Кому нужен мир, где все приходится делать вручную, где не стреляют ружья и не летают самолеты, где невозможно даже построить двигатель внутреннего сгорания? И, самое главное, где только лишь слышали о магии…
– Не совсем, брат Сергей, – ответил Касым, вежливым движением отстраняя очередную плошку с овечьим молоком. – Соглядатаи докладывают, что большая армия собралась неподалеку от Врат.
– Вот как? – спросил я, стараясь казаться равнодушным.
– Я еду к княжне Валие просить об усилении отряда. Правда, воинов в княжестве мало и лучшая их часть сосредоточена сейчас у Врат. Прежде всего нам, конечно, потребуется доблесть. Для того чтобы перекрыть Привратное ущелье, достаточно тридцати человек. Но если бои затянутся, нашему отряду понадобится подмога.
– Насколько же велика вражеская армия? В здешних краях и сто человек – большое войско. А на тысячи воинские отряды считают крайне редко.
– Лазутчик говорил о трех тысячах человек, – ответил Касым, непроизвольно лязгая зубами. – Обученных воинов, не мародеров. Говорят, за ними стоит император Лузгаш из Страны бескрайних полей, которую выходцы оттуда именуют Луштамг. Он хочет захватить наши земли.
– Зачем ему ваши земли, если в его стране бескрайние
– Людям всегда мало, – высказал очевидную истину Касым.
Может быть, и так. Недооценивать опасность, угрожающую княжеству, которое меня приютило, и мне лично, я не собирался. Но предпринимать что-то заранее также было бессмысленно.
По всему было видно, что Касым спешит, но он все сидел. Чувствовалось, что ему очень хочется меня о чем-то спросить. Уже поднявшись на ноги, он наконец решился:
– Брат Сергей! Я не первый раз говорю с тобой. Как-то ты даже просил меня купить краски в Бештауне – теперь я понял зачем. Но я всегда полагал, что ты – монах и оттого не боишься злых духов и нечисти. Не будет ли противно твоему сану присоединиться к нашей сотне? Или к войску княжны? Что толку для мужчины сидеть одному, когда надвигается гроза?
Подобного вопроса я ожидал давно. Еще с тех пор, как сбросил со скал четверых грабителей, пробравшихся мимо стражи Врат и пытавшихся промышлять в деревне неподалеку. Но, видно, тогда слух об этом не достиг нужных ушей и заглох – такое бывает, когда плотность населения ниже определенного уровня, а контакты между людьми ограниченны.
– Я не монах, а рыцарь. Но пока что я не тороплюсь присягать на верность какому-либо правителю. Мой ответ удивил Касыма.
– Но ведь тогда тебя могут заподозрить в тайных умыслах, – понизив голос, сказал он. – Конечно, о твоем ответе я никому не скажу…
– Можешь говорить кому угодно, – перебил я его. – Мне безразлично. У меня нет умысла против своих соседей.
– Но у соседей может появиться умысел против тебя, – глубокомысленно изрек Касым, переступая порог.
Прошло около трех дней после того, как мимо моей хижины проехал посланец командира Сотни-у-Врат, Вечером, когда я собирался доить овец – занятие, по мнению Касыма, да и любого горского воина, не слишком подобающее для рыцаря и мужчины, – со стороны равнины послышался конский топот. По звуку мне показалось, что коней не меньше трех десятков. Не иначе к Сотне-у-Врат шла подмога.
Братьям из монастыря Лаодао это наверняка показалось бы смешным и суетным, но я тоже не хотел, чтобы меня застали за дойкой овец. Поэтому, решив, что животные подождут, я накинул выходной шерстяной плащ, пристегнул к поясу меч и вышел на площадку перед двором. Тридцать вооруженных воинов – сила. А я не собирался жертвовать своих овец им на шашлык. Разве молодой горский парень откажется от вечернего шашлыка, если у него на пути совершенно случайно попадется несколько бесхозных овец? Даже если возле этих овец и маячит кто-то, напоминающий их хозяина. Его ведь можно просто не заметить… Я намеревался убедить самых ретивых, что мои овцы – не жаркое. Если в этом возникнет необходимость.
Отряд двигался к горам в порядке, свидетельствовавшем о некотором знакомстве с правилами воинского искусства. Впереди скакали трое передовых, вооруженные копьями и луками. Основной отряд отстал от них метров на триста. Длинные волосы передовых всадников развевались на ветру. Посадка была изящной, нарочито-грациозной. Если я не ошибался, передо мной были три девушки-воительницы из личной охраны княжны Валии. Что им нужно здесь? Неужели княжна отправила свою охрану на помощь защитникам Врат?