Обойму монетами не набьешь
Шрифт:
Конечно, человек – не волк. Но в данном случае и человеческих зубов хватило. Мангуст разорвал врагу гортань и перекусил яремную вену. Кровь брызнула во все стороны, залила лицо. Ниндзя забился, засучил ногами. Руками он пытался зажать разорванное горло. Но, разумеется, безуспешно. Спасти его уже не могло ничто.
А Мангуст уже перекатился, вскочил на ноги и оказался лицом к лицу со вторым противником. У него, как и у первого, в руке был нож, а Мангуст своего лишился. Но это его не слишком смутило – нож это все-таки не автомат.
От первых двух выпадов он уклонился, третий отбил. Потом сам атаковал – правда, до противника не дотянулся, тот ловко ушел,
К сожалению, латиноамериканский ниндзя тоже это понял. И после того, как Мангуст в очередной раз попытался достать его ногой по колену, не стал уворачиваться, а просто приподнял ногу, чтобы удар пришелся в голень, – больно, но не слишком опасно. А сам ткнул ножом в бьющую ногу. До сих пор он так не делал, сосредоточившись только на жизненно важных местах. Логика его была ясна – если противника ранить, то он заорет, набежит охрана, придется бежать. А если убить тихо, то удастся порыться в бумагах и уйти без шума. Мангуста же, в свою очередь, тихая схватка тоже устраивала – он не хотел, чтобы враг попытался бежать. Такое вот получилось совпадение интересов. И благодаря ему бой шел почти в полной тишине, нарушаемой только сдавленным дыханием, да глухими звуками, когда удар приходился в блок.
Но теперь ниндзя сменил тактику – он явно понял, что победить чисто не удастся, значит, нужно хотя бы убить противника. Ранить, а пока охрана сбегается, добить – не за пять же секунд секьюрити сюда доберутся.
Но Мангуст был к этому готов. Увидев, что нож метнулся вниз, он просто упал на бок, уходя от удара. Противник тут же попытался пнуть его в голову, но Мангуст подставил скрещенные руки, а потом быстро откатился и снова вскочил на ноги.
Они стояли друг напротив друга, тяжело дыша, ловя каждое движение противника. Мангуст сделал шаг вперед. Его противник попятился. Похоже, он понял, что теперь его задача – не выполнить задание, а унести ноги.
Мангуст прыгнул вперед, попытался ногой выбить у противника нож. Тот убрал руку, контратаковал, Мангуст нырнул под удар и наконец достал врага по-настоящему, кулаком в ребра, да так, что хрустнуло. Ниндзя охнул, отмахнулся ножом и, когда Мангуст отпрянул, развернулся и выскочил из комнаты.
Мангуст ринулся в погоню. Но сразу почувствовал – не догнать. Не догнать просто потому, что не за зайцем гонится. Этот тип опасен, по-настоящему опасен, за счет этого ему и убегать проще – ведь он может нестись на полной скорости, не опасаясь контратаки. А Мангусту приходится осторожничать – в любой момент беглец может под ноги кинуться или еще что в этом же роде устроить. Значит, пора секьюрити на помощь звать.
– Эй, охрана! – рявкнул Мангуст на бегу. – Сюда!!
Он знал, что охранников сейчас по всему дому много, кто-нибудь непременно преградит беглецу путь, заставит потерять хоть одну-две секунды.
Так и получилось. В холле, на который вела поднимающаяся на второй этаж лестница, зажегся свет. Выход из коридора загородила крепкая,
– Осторожно! – крикнул Мангуст.
Но было уже поздно. На бегу ниндзя метнул нож, охранник охнул, согнулся, бегущий отбросил его с дороги одним движением, ринулся дальше. Мангуст, перепрыгнув через неподвижное тело, бросился за ним. На его счастье, охранников в холле оказалось двое. Второй был русским, из числа подчиненных Степана. Он рванул наперерез беглецу, схватился с ним.
Все же бывший десантник, успевший повоевать в Чечне, был куда более серьезным противником, чем не нюхавший пороха латиноамериканец. Пару ударов ниндзя он отбил, третий пропустил, но не свалился, ответил. А тут сзади подлетел Мангуст.
Но ниндзя в очередной раз показал, что недооценивать его не стоит. Он метнулся в сторону, сорвал со стены шпагу. И тут же взмахнул ей, нанося рубящий удар, – не правы те, кто представляет себе шпагу так, как в фильме про трех мушкетеров они показаны. Такие, то есть легкие и тонкие, конечно, тоже были. Но поздно – в конце шестнадцатого века, в семнадцатом и позже. А оружие, которое сорвал со стены диверсант, было совершенно иным. Испанская боевая шпага конца пятнадцатого века. Вес – больше полутора килограммов, длина клинка под девяносто сантиметров, такой можно и рубить, и колоть, вообще человек, в древнем оружии не слишком сведущий, ее скорее за меч примет. Вот такой штукой ниндзя и попытался Мангуста по голове приласкать. Андрей успел отпрыгнуть. А вот подчиненный Степана – не успел. Старинное оружие было отлично сбалансировано, диверсант, видя, что первый удар не достиг цели, описал оружием короткую дугу и на обратном движении нанес сильный колющий удар. И он попал в цель – точно в середину груди русскому секьюрити. Шпага вошла в грудь на треть длины, самый кончик показался из спины. Вот уж никогда бы не подумал русский десантник Серега, что от такого оружия погибнет.
А ниндзя уже рванул оружие на себя. Напрасно! Шпага засела в грудине прочно – легко и быстро вытащить оружие из тела тоже только у киношных мушкетеров хорошо получается. Серега, падая, увлек оружие за собой, ниндзя пришлось отпустить рукоять.
Мангуст тоже не терял времени. Отскочив от широкого полукруга, выписанного клинком врага, он сумел верно оценить ситуацию. Снова кидаться вперед с голыми руками – бессмысленно. Нужно оружие. Он кинулся к той же стене и сорвал с крюка вторую такую же шпагу.
Теперь ситуация сменилась на противоположную. Мангуст был вооружен, а его противник нет. А в доме уже проснулись чуть ли не все – хлопали двери, громыхали шаги, слышались голоса. Громко и недовольно рявкнул ягуар в дальнем конце комнаты. Его совершенно не устраивало то безобразие, которое на его территории вытворяли люди, о чем он всех громогласно и извещал. Аравак вскочил и заходил вдоль стены, натягивая цепь, снова рявкнул, еще громче прежнего. В общем, было ясно, что еще минута, и здесь будет вся охрана в полном составе.
Мангуст шагнул вперед. Но диверсант снова сумел его удивить. Он резко наклонился и швырнул в Андрея тело убитого им охранника.
«Эх и силен! – подумал Мангуст, уклоняясь. – Мать его так, сейчас опять побежит!»
Но враг не побежал. Похоже, он понял, что его единственный шанс на спасение – это убить главного противника, от остальных вырваться будет не столь уж сложно. Двумя прыжками он пересек комнату, оказался у противоположной стены и схватил алебарду. Тоже самую настоящую, как и шпага, относившуюся к концу пятнадцатого века. Только древко было новым.