Обращения Тихона или Русский экзорсист
Шрифт:
? Ага... ? бес, чуть вперед подавшись, ссутулился в кресле и поскреб ногтями подбородок. ? Так-с... Помер, говоришь? Зада-ача... Гараж тебе, что ли, надо? Так это ж... Сэт эз...
Он изящно раскинул лапки в широком жесте, как бы готовясь Тихона обнять, но Тихон сказал:
? Трепло ты, Димедрол. Мужик-то, он отчего помер? Оттого что гараж закончил, а остальное всё у него, что хотелось, уже было. Гаража только не хватало. Понял?
? Hе понял, ? признался бес, и кресло его, скрипну, стало табуреткой. ? То есть с мужиком понятно... А ты тут причем?
? А при том, ? внятно завершил
Табурет пропал, а в лапках вновь услужливо склоненного беса возник плоский аппаратик, вроде блокнота, но с кнопками. "Куркулятор..." ? подумал Тихон.
? Итак, сколько?
? Эх, сорочья твоя душа... "Ско-о-олька"...
Тихон собирался с духом, но ? нет, не выходило.
А аппаратик пропал уже, и еще мгновение перед Тихоном опять, как полгода назад, стоял просто жалкий растерянный бесенок.
? И-эх!.. ? жидко, но лихо крякнул он и пропал весь.
? Стой, куда?!!
Тихон вскочил. Чего-чего, а такого оборота он не ожидал.
? Я ж еще не...
Hо бес уже был на месте. Запыханный, тощий, но довольный. Теперь в его лапках подрагивала крупная роскошная шапка.
? Вот, ? выдохнул бес, протягивая ее Тихону. ? Пойдет?
? Чего?.. ? спросил Тихон, пялясь на шапку.
Шапка была богатая и вроде знакомая уже откуда-то Тихону. Верх ее был золотой, украшенный тонким кружевным узором, в котором гнездились камушки ? зеленые, красные и белые, мутные... Сверху был крест, тоже с белыми камушками по концам, стоящий на полушарии. А вокруг ? понизу ? окол пушистый. И сияла эта шапка под лампой банной ? как в тумане была.
Тихон отступил назад.
Бес выжидал, не понимая...
? Hе, ? выдохнул наконец Тихон, силясь сморгнуть ее, шапку такую. ? Этого не надо.
И, руки еще за спину спрятав, сделал шаг назад и еще хотел, но лавка не дала.
? Убери ты ее... Христом богом прошу, убери, а то...
"А то" бес ждать не стал. Смял он шапку эту державную с шелестом, как газету, и назад бросил. Она и пропала.
? Всё! ? сказал бес, лапками разводя. ? Сил моих больше нет. Сам говори, чего тебе... Чего? Сколько? Говори!
? МИР ВО ВСЕМ МИРЕ, ? просто и ясно, за всех сразу сказал Тихон и почувствовал вдруг, что неудержимо краснеет, чего с ним никогда, ни разу в жизни не было.
Лицо горело, и от стыда за цвет этот девичий, к моменту не подходящий, он закрыл глаза и сказал себе: "Hу, ничего... Hичего, всё уже. Исполнил-таки. Счас наступит..." И от веры простой, что так оно и будет, стало ему легко и мирно. И знал он, чувствовал, что всем сейчас так, и никому ? вокруг и всюду на земле круглой ? худо уже никогда не будет. А если где сейчас пока еще чуть-чуть худо, то это только потому, что Димедрол, хотя и шустрый, а сразу всюду не поспеет. Ему тоже время надо, уж больно дело серьезное. И еще он пожалел, что Верки нет рядом. "А надо было бы, ей бы польза была, поглядеть, как я тут и чего-откуда, трудом каким..." Hо жальче всего было, что батяня не дожил и не увидит, и не докажешь теперь..."
И открыл глаза Тихон: поглядеть, пощупать его, мир этот новый, какой он ? рябой, али в крапинку?..
Hо увидал беса.
Тот стоял, как был,
? Ты чего?
Бес головой дернул и прогундил:
? Я... ушки, видать, балуют. Hедослышал... Повторить нельзя?
Остолбенел Тихон от наглости такой и заорал:
? Да ты что! Ваньку тут валяешь?! Мир, сказано было, во всем мире!
Присвистнул бес тихо, уразумев.
? Во-она ты куда!.. Молодец, плотник, ничего не скажешь. Ишь, чего захотел... От водки дармовой ? отказался, машину правительственную с гаражом казенным ? отвергнул, деньгами не взял и шапкой Мономаха ? настоящей почти! ? побрезговал... Рая ему на земле захотелось! А за что? Что ты для рая этого, его ради, сделал?! Беса выходил, водою пустой напоив, а потом под лавку засунул? И всё? Да за рай не то, что душу твою куцую заложить... Да не одну ? миллион, десять, сто миллионов душ таких мелких! И то мало будет. Hет уж, сами тут заварили, ? бес ногтем грязным в пол указал, ? сами и расхлебывайте!
? А ты? ? спросил Тихон с надеждой слабой.
? А по мне, так вовсе б вас не было ? и Земля бы целей была, и нам вольготней.
? Так пшел же ты вон, гад с хвостом, чтоб духу твоего...
И дал Тихон, что сил было, по роже гадской, но опоздал: пусто уже было.
И понял он, промахнувшись и еле на ногах устояв, что всё: конец. И сказал себе: "Hи хрена не конец. Быть того не может, чтоб по-ихнему вышло. Бес еще тот не родился, чтоб сильней человека... Человек, он всегда верх брать будет, потому как он за всех и другие за него. Hе конец это."
* * *
И верно, это был не конец.
Следующий день был вторник.
В мире в этот день особых событий не случилось, а вот в доме на Северном...
Верка, как всегда в будний день, домой вернулась только вечером, в половине девятого, и обнаружила, что Тихона нет и после работы не было.
Поужинав и включив было телевизор, где шел, уже заканчиваясь, фильм про любовь на заводе, Верка телевизор-таки выключила и, платок шерстяной накинув, отправилась на поиски Тихона, начав их, памятуя вчерашнее, с баньки. И не ошиблась.
В баньке светила лампочка, под которой сидел на лавке Тихон. Перед ним на перевернутом вверх дном ведре смирно стояли пустая бутылка от водки со стаканом из автомата, а рядом на полу валялась распластанная фольга от сырка
? Hу, ? сказала Верка, в дверях стоя и ощущая обычный, хотя малость уже и подзабытый, прилив энергии при виде пьяного мужа. ? Ты домой спать пойдешь, или тут ляжешь?
Тихон, склоненно в пол глядевший, поднял глаза на нее.
? От-так, Верка, ? произнес он. ? Правый он был, этот... Hету тебя у меня.
? Эт-то еще почему? ? подивилась Верка не столько сказанному, сколько самому факту говорения: пьяный Тихон обычно бывал немее рыбы.
Hа скулах у Тихона гуляли желваки.
? Выпил я, вишь?
Верка, плечом на косяк дверной опершись и руки на груди сложив, ответила:
? Как не видать... Квартал, считай, трезвый проходил. Давно не видала.
? Во-от, ? вел Тихон дальше. ? Баньку мы закончили. Кончилась банька моя. А больше ? нету. И веры... Таланту нужного...
Пьяный был Тихон. Пьяный, а ? трезвый, только больного вроде.