Обратная сторона измены
Шрифт:
— Мам, реально дай с сестрой перетереть, — Костя очень слаб, говорит едва слышно.
— Сынок мама рядом и всегда будет, — придвигает стул, садится около его постели и гладит по руке. — Все наладится. Мы на ноги тебя поставим.
— Ага, сначала калечим, потом лечим, — выпаливаю со злостью.
— Отец все усилия приложил, чтобы помочь Костику выпутаться из той передряги, в которую он по неосторожности попал! Ночи не спал! А у тебя язык поворачивается такое наговаривать! — столько
— Викусь, бесполезно. Ты сама знаешь. Не переживай. Я скоро буду в строю, — брат пытается говорить бодро.
— Выздоравливай, — закусываю губу.
Больно на него смотреть. И ведь понимаю, что отец может в любой момент продолжить.
Поговорить точно не выйдет, маман из палаты не выйдет. Села как цербер и сторожит.
Еще несколько минут общаюсь с братом на отвлеченные темы и прощаюсь.
Так дальше продолжаться не может! Именно эта мысль крутится в голове, пока еду в школу за дочерью.
Забираю Агатку, мы едем в кафе пообедать. Отдыхаю душой. Смотрю на свое сокровище, и понимаю, что все получится, именно ради нее, ради спокойного будущего и счастья моей бусинки.
Дочурка довольна, что переезд откладывается. Без умолку рассказывает школьные новости. И я отвлекаюсь, на час отбрасываю тревоги.
После обеда отвожу Агату на занятия по рисованию. Она у меня очень талантливая, преподаватели ее хвалят. И в кружке по рисованию ее называют лучшей ученицей.
На этом позитив заканчивается. Следующий пункт назначения — отец Дениса.
Останавливаюсь у высокого серого здания в центре города. Поднимаюсь на двадцатый этаж. Секретарь проводит в кабинет шефа.
— Виктория! Ты как всегда несравненна! — отец Дениса поднимается с кресла и идет ко мне навстречу.
— Добрый день, Ярослав Михайлович.
— Чай? Кофе?
— Вы говорили, что у вас есть информация… — договорить не успеваю, дверь кабинета открывается.
— Оставь ее! Ты слышал, мразота! — Денис тяжело дышит, берет меня за руку и заводит себе за спину.
Глава 22
Появление Дениса сбивает с толку, от него исходят дикие волны агрессии.
— Ден, мы лишь мило беседуем, — его отец улыбается. — Будь добр, закрой дверь с той стороны.
— Виктория ни о чем с тобой говорить не будет! — чеканит злобно.
— Я сама решу, Денис! — пытаюсь забрать свою руку, но он держит слишком крепко.
— Подумай о своем поведении сынок, могут ведь быть и последствия, — Ярослав Михайлович говорит мягко, но угроза витает в его словах.
— Иди ты… — Денис с ненавистью смотрит на отца. — Пошли, — тянет меня к выходу.
— Я не пойду! — пытаюсь упираться, но он просто поднимает
— Я жду тебя, Виктория, — слышу хрипловатый голос его отца, прежде, чем Денис с грохотом закрывает дверь.
— Отпусти меня! Совсем с ума сошел? — ударяю его кулаком в грудь.
Он молчит. Несет меня, на нас смотрят удивленный секретарь, охранники.
Его отец же мог приказать охране остановить Дениса, но почему-то этого не сделал.
— Что ты себе позволяешь! — не унимаюсь. — Ты не имеешь права вмешиваться! Мы все точки расставили!
— Имею, — твердо, уверенно.
Несет меня к своей машине. Усаживает на переднее сиденье. Трогается с места. Едем мы не долго. Останавливаемся в ближайшем дворе.
Дениса трясет так, что он вести не может.
— Какого ты к нему поперлась? — поворачивает ко мне разгневанное лицо.
— Это не твое дело, Денис, — отвечаю спокойно.
— Все, что касается тебя — мое, — голос становится мягче. — Викусь, расскажи, в чем дело?
— Мне надо было поговорить с твоим отцом, — его запах, его лицо, губы… он слишком близко. Теряюсь. Нечем дышать, им пропитываюсь.
Глупое сердце продолжает выстукивать его имя.
— Что-то произошло в ресторане? — пристально на меня смотрит, нет, не смотрит, пожирает глазами.
— Денис, это мои проблемы.
— Наши. Все наше. Я никогда от тебя не откажусь, что бы ты ни говорила, — проводит рукой по моим волосам. — Я же чувствую тебя, твое сердце… Мы не можем быть порознь.
— Серьезно? Ты скоро станешь счастливым папашей. Так и удели внимание беременной супруге.
— Счастлив я могу быть только с тобой, — рука продолжает свой путь по моему лицу, очерчивает скулы, лоб, нос, губы.
Нестерпимая дрожь охватывает меня. Притяжение такое, что сейчас все вокруг нас воспламенится. Сколько бы я ни бежала, ни отрицала, но между нами есть нечто сильнее. Он пророс глубоко в меня, как и я в него. Эта та связь, которая ощущается на ином уровне. Ее невозможно описать, лишь чувствовать, и я слишком остро ощущаю.
— Это невозможно, — все же возражаю ему.
— Что ты хотела от моего отца? — он гладит мою шею, лишь усилием воли удается не закрыть глаза и не издать протяжный всхлип.
— Он знает, где моя мама… — все же признаюсь.
Сложно нести все в себе, а сейчас его прикосновения делают меня слабой. А мне так хочется ощутить эту слабость в его руках.
— Я узнаю у него. Только больше не ходи к нему, — придвигается ближе ко мне. — Как же я безумно тосковал…
— Учитывая ваши отношения, вряд ли он тебе скажет, — он берет мою руку и начинает целовать каждый палец.