Обратная сторона измены
Шрифт:
Так мы и сидим, обнявшись на диване.
Галина мне не родная мать. Я это знала всегда. Она мне это напоминала, сколько себя помню. «Демоненок, ты вся в свою гулящую мать, если не начнешь слушаться, пойдешь по ее стопам!». «Я тебя приняла как родную кровиночку, ты должна быть мне благодарна, я ты снова меня расстроила». Подобные фразы звучали очень часто в нашем доме. Особенно когда папы не было дома. Галина никогда не работала, занималась детьми и домом. Отец обеспечивал семью. При нем она вела себя сдержанней, говорила, что
А я видела, как мамы относятся к моим подругам, вот там была материнская любовь. Я же остро чувствовала себя чужой. С этим ощущением и выросла.
Про свою родную мать я знаю мало. Она исчезла из нашей с отцом жизни, когда мне было пять месяцев. Она злоупотребляла алкоголем, была бывшей стриптизершей и вела весьма разгульный образ жизни. Так в один голос говорили и отец, и Галина.
— Боюсь, что образ жизни твоей жены, сказался на здоровье ребенка и толку с нее не будет, — заезженная фраза, которую из раза в раз повторяла отцу Галина. — Но ты не думай, я ее приняла как свою родную! Я ее люблю! Она моя дочь! Переживаю очень, — тут же поспешно добавляла.
— Виктория вырастет достойной женщиной! — резко отвечал отец и прекращал разговор.
Галина пришла в наш дом, когда мне было чуть больше года, уже беременная. Она тогда клятвенно пообещала отцу, что вырастит меня как родную. Потом на свет появился Костя, а еще через полтора года их ангелочек Оля.
Мы были дружной семье, счастливой… наверное… но всегда был привкус горечи…
Наверное, именно поэтому я стараюсь, чтобы дочь как можно меньше времени проводила с моими родителями. Другое дело брат. Костя с ранних лет лез меня защищать, всегда был на моей стороне, для него было совсем не важно, права я или нет. Главное — защитить.
— Мои девочка заскучали, — к нам подходит отец.
— Все нормально, пап, — предательский вздох срывается с губ.
— Агат, оставишь нас с мамой на пару минуток. Помоги бабушке на стол накрыть.
— Только не расстраивай маму, — дочь с подозрением смотрит на деда.
— Есть, моя командирша! — отец шутливо отдает ей честь.
— Ты не обижайся на мать, она не со зла! Переживает за тебя! — говорит присев рядом со мной на диван. Пытается обнять.
Отсаживаясь дальше скорее, чем осознаю, что сделала.
В детстве и юности я безумно любила папу. А потом… потом была точка невозврата. Он сделал выбор. И я никогда ему этого не прощу.
Ничего больше не вернуть.
— Как она переживает, я слышу всю свою жизнь, — мой голос звучит ровно.
— Она очень тебя любит. Переживает, что никак хорошего мужа найти не можешь. А ведь пора уже, Викусь. Часики тикают.
— И это говоришь мне ты? — эти слова как острый нож входят в сердце, заставляя содрогнуться.
— Хватит жить прошлым. Пора двигаться дальше. Услышь меня, дочь! — шепчет с жалостью.
Глава 6
— Я только
— Ты мне не поверишь, как тогда, так и сейчас. Но это было для твоего блага. Не твой он человек, — протягивает руку, чтобы коснуться моего плеча.
— Ты очень старался донести до меня информацию, папа. Был донельзя убедительным, — дергаю плечом, сбрасываю его руку. Прикосновение до костей пронизывает, обжигает холодом.
— Мне пришлось. Иначе ты не понимала, — разводит руки в стороны, на лице столько сожаления. — Прости, если я был резок и груб. Мне до сих пор больно за те разговоры.
Если не знать, что он сделал, посмотреть со стороны, то реально можно поверить в его благие намерения и раскаяние.
Полностью маска с лица спадала два раза, первый раз он с милейшим выражением на лице предложил мне сделку… от которой я не могла отказаться. Выбор, которого не было. Тогда он одним махом перечеркнул все мои надежды, мечты на семью, счастье, любовь. Если бы у меня не появилась Агата, не знаю, как бы я выжила. Но отец не добил меня окончательно, а значит, сделал сильнее.
Второй раз, это случилось четыре года назад. Тогда под давлением Кости, я решила рассказать все Денису.
Каким образом отец об этом пронюхал мне неизвестно. Но он пришел ко мне, и я видела совсем другого человека перед собой, озлобленного, жестокого, даже черты лица изменились, так что я не узнавала отца.
Он сделал все, чтобы моего откровения не произошло. Пресек мои попытки закончить этот порочный круг. Конечно, это было сделано исключительно из «добрых» побуждений.
— Тебе не нужно мое прощение. А мне надо, чтобы ты перестал играть в благородного папашу.
— Выбирай выражения, Викусь. Мы семья. Не стоит это забывать, — говорит ласково, а глаза колючие.
— Что тут происходит? — в комнату входит Костя.
Сверлит отца гневным взглядом.
— О! Защитник пожаловал, — папа делает добродушное лицо. — Ничего не происходит, мило беседуем с дочуркой.
— Бать, прекращай. Тебе мало? Чего ты ее достаешь? — брат берет меня за руку и заводит себе за спину.
— Уже пообщаться с любимой дочерью нельзя! — отец неодобрительно мотает головой.
— Не надо делать из меня идиота. Просто исчезни! — Костя закипает. — Или я начну говорить. Как думаешь, сколько после моего рассказа продлится брак Ольги?
— Из своей квартиры? Серьезно? — отец хохочет. Резко прекращает и подходит впритык к брату. — Костик, не забывай, я знаю, чем ты занимаешься, знаю слабые места, не стоит ломать сук, на котором ты сидишь.
Папа всегда говорил, что не деньги решают, а связи. И он за свою жизнь конкретно оброс ими. Костя работает следователем, а его непосредственный начальник — лучший друг отца. Это лишь малая часть связей папы.