Обратная сторона луны
Шрифт:
Проснулась она в том же кресле, только из кухни доносился не стук банок и склянок, а какая-то незамысловатая песенка. Это хозяйка дома пребывала в отличном настроении.
– Ты проснулась? – показалась она в дверях гостиной, – Я не стала тебя тревожить. Ты так перепугалась – на тебе лица не было.
Ольга прокрутила в голове вчерашний день.
– Сколько я спала?
– Почти сутки, – Настасья прошла в комнату и уселась на соседнее кресло, – После Арины так бывает. Организм восстанавливается очень быстро, как и переутомляется.
– Но, что вчера было? Кто эти люди? И Алекс… – Она не смогла продолжить.
– Не напрягай свою милую головку, дорогуша. Всему свое время. Или опять хочешь захрапеть на сутки? – женщина расхохоталась, увидев на лице девушки румянец, – Шучу! Ты можешь проспать наш главный женский праздник!
– Какой праздник?
– Ба! – Настасья продолжала смеяться, – Международный женский день. Ты думаешь, мы совсем деревня?
– Нет, – Оля потихоньку приходила в себя, – просто неожиданно.
– Ладно, пойдем чай пить. Расскажу тебе про наши народные гулянья.
Скинув с девушки плед, она бросила его на соседнее кресло и, мурлыкая что-то себе под нос, прошла на кухню. Ольга поспешила за ней, однако сон в кресле дал о себе знать, и она с досадой чертыхнулась.
– Ну-ну, – донеслось из кухни, – ты же девушка!
Снова покраснев, Ольга поплелась на кухню, прихрамывая на обе ноги. На столе уже стояла большая кружка чая, а рядом – корзинка с пирожками и булочками. От них так пахло сдобой, что Оля удивилась, как раньше не услышала аромата. Стряпню она обожала.
– Сознаюсь, что праздник этот мы как бы украли. Иногда мы выбираемся в люди, вот и разузнали про этот женский день. У нас тут, видишь ли, что ни день – то мужской. Развели, понимаешь ли! А мы тут с девками посовещались, да и выдали на пятаке, мол, весь мир празднует, и мы хотим. Еще лет пятьдесят назад за такие слова нас бы выпороли, а то и хуже. Но связь с внешним миром делает свое дело. Мужики наши уже не такие кровожадные, – от этих слов Ольгу передернуло, что аж пирожок в горле застрял, – в общем дали добро на женский день. Уж лет пять, как отмечаем.
– А как отмечаете? – Оле стало интересно, какое отражение праздник, предысторией которого послужили забастовки американских женщин, нашел в этой глуши. Здешние женщины-то ни на каких фабриках не работали.
– Да по простому. Стол накрываем богатый, в гости друг к другу наведываемся. А еще холостые мужики к девкам свататься ходят.
– Вот и ждем толпу ухажеров с минуту на минуту, – в дверях появился Максим. Настасья зарделась и кокетливо отмахнулась.
– Доброе утро, – все еще жуя, прочавкала Оля.
– Доброе. А ты, мать, не скромничай. Она, – Максим обратился к Ольге, – первая красавица на деревне, хоть и вдова. По нашим обычаям ей можно снова мужа иметь, а она все кочевряжится.
– Да ладно тебе, – Настасья присела на стул, – тут каждая собака Семена
В доказательство слов сына, раздался стук в дверь.
– Открывай, невеста, – Максим рассмеялся.
Хозяйка обтерла руки об полотенце, поправила серое платье и поспешила в сени. Не прошло и полминуты, как она ворвалась обратно и прижалась спиной к двери.
– Уходите! – крикнула она и еще сильнее вжалась в дерево, но напора женщина не выдержала и в следующий миг уже оказалась около стола, успев развернуться и оправиться от толчка.
А на пороге появился вчерашний мужчина в овчинном тулупе. За его спиной стояло еще несколько человек.
– Все свататься? – усмехнулся Максим и вышел вперед, заслоняя собой и мать, и перепуганную девушку.
– Не смешно, – мужчина в тулупе сделал шаг вперед и вскинул руку в сторону Ольги, – Ей не место среди нас.
– Она находится здесь по праву, – Максим не думал сдавать своих позиций, – И уйдет она, только когда я скажу.
– О каком праве ты говоришь? – усмехнулся усатый мужчина позади главаря.
– Я спас ей жизнь и теперь она принадлежит мне, – и Макс повысил голос, – Или что-то изменилось за последние несколько минут?
– Это правило касается только наших семей, – мужчина в тулупе окинул взглядом кухню, как будто просматривая пути наступления, – Ты знаешь это!
– Он знает, – Настасья подошла к сыну, – Два дня назад я благословила сына и скрепила его союз с этой девушкой кровью. Теперь она – член семьи. Нашей семьи.
По толпе покатилась волна голосов.
– Ты хитрая лиса, Настя, – хозяин тулупа вплотную подошел к женщине. Его глаза отливали ярким желтым светом и больше напоминали фонари, чем зрачки, – Но ты слишком многое взвалила себе на плечи. Смотри, не унесешь.
– Не бойся, – она ехидно улыбнулась, – Я справлюсь.
Несколько минут они молча смотрели друг другу в глаза, а усатый тем временем выпроваживал из сеней всех собравшихся. Через пару минут развернулся и ушел мужчина в тулупе. Настасья, не опуская гордо поднятой головы, двинулась за ним и закрыла двери. Максим обернулся к Ольге. Она растерянно моргала глазами и шевелила губами – пыталась что-то сказать, но никак не находила слов.
– Ты в порядке? – Макс попытался улыбнуться, но улыбка получилась натянутой.
– Нет.
– Этот мужчина и твой брат…
– Я знаю.
Оля уставилась на него, не веря, что он действительно понимает, что она хочет сказать.
– Нет, ты не знаешь. Они, кажется…
– Волки? – Макс сказал это так спокойно, словно речь шла о погоде.
– Ты знаешь, – она опустила глаза, – Они хотят убить меня.
– Уверена?
– Нет, – Оля уставилась на него, как будто видела в нем последнюю возможность разобраться со всем, что случилось, – Я уже ни в чем не уверена. Но Алекс… Почему?